Выстрел в чепчик. Людмила Милевская

Понять не могу, зачем тебе этот Ваня?

      Или ты забыла, как начала толстеть при нем?

      Кстати, это была первая трагедия, которая случилась с Марусей, – она стала быстро поправляться, росла словно на дрожжах.

      Должна сказать, что изнурительные поиски мужа, растянувшиеся на двадцать с лишним лет, измотали мою Марусю, в последние годы она весила всего лишь чуть больше ста килограммов.

      Уверяю вас, я не шучу, это сущая мелочь для Маруси при ее гренадерском росте. С этим весом наша «крошка» не расплылась, как прочие, а даже имела формы и очень выгодно выступала ими в пространство. Несмотря на бескрайнюю грудь, необъятные бедра и живот, из-за которого ее, как беременную, усаживали в общественном транспорте, Маруся выглядела даже стройной, если не сказать поджарой. Во всяком случае, всем так показалось, когда Маруся начала толстеть.

      Началось это со щек Маруси, но, поскольку Иван Федорович так часто их кусал, щипал и прочее, все не обратили на этот факт никакого внимания, считая естественным то, что щеки выехали за пределы физиономии Маруси.

      Потом Маруся вошла в конфликт с обувью: не было в нашей торговле сапог, которые местом, предназначенным для икр, сошлись хотя бы на Марусиной щиколотке. Глядя на ноги Маруси, мы просто смеялись, понимая ничтожность всех этих сапог.

      Смеялись, но, когда дело дошло до того, что Маруся отправилась к портнихе заказывать бюстгальтер (не буду говорить, какого размера), тут уж всем стало не до смеха. Все поняли, что дальше так продолжаться не может, что спокойная счастливая жизнь нашей Маруси с этим позорным Иваном Федоровичем доведет нашу «крошку» до слоновьей болезни, не говоря уже о прочих неприятностях: о поломанных диванах, раздавленных креслах и расплющенных стульях. Таксисты, к примеру, завидев Марусю, не только не притормаживали, а панически давали газу, невзирая на близость постовых. Штрафы им казались пустяком в сравнении с убытками, в которые могла их ввергнуть Маруся.

      В общем, Маруся набирала вес, а все мы, ее друзья, с гнетущей тревогой обсуждали эту проблему, все больше и больше приходя к выводу, что из косметической проблема выросла в социальную и надо срочно что-то делать. Строились даже версии рискованно циничные.

      Роза, к примеру, героически предложила отбить у Маруси Ивана Федоровича. Все напомнили ей, что она замужем за Пупсом и может пострадать ее семейная карьера, но Роза с пафосом сообщила, что ради подруги она готова на все, тем более что Иван Федорович ей не так неприятен, как всем остальным.

      – Я готова начать действовать! – заявила Роза.

      И все представили, что с ней будет, когда Маруся узнает об этих замыслах. Кстати, друзья наши, несмотря на природную вредность, об этом плане Марусе не сообщили до сих пор. Никто не пошел на убийство. Никто не пошел и на самоубийство и не решился Ивана Федоровича соблазнять, как предлагала Роза.

      Слава богу, до этого дело не дошло, потому что Иван Федорович неожиданно посередине полнейшего счастья вдруг перестал кричать: «А щеки! Щеки!»

      Перестал он их и кусать, а потом и вовсе стал задумчив.

      И