Бездна и Ланселот. Александр Смирнов

вдруг опустившуюся на остров темноту тропической ночи. Казалось, что беспокоиться больше не о чем и что жизнь всегда будет так же прекрасна.

      Окончив пир, они молча сидели у костра, глядя в огонь. Ланселот расстелил на земле свой видавший виды китель. Джейн грациозно устроилась на нем, поджав ноги, и знаком показала ему, чтобы он занял место рядом. Когда Ланселот сделал это, она вдруг обвила руки вокруг его шеи и прижалась губами к его губам. Однако он не торопился ответить ей тем же.

      – А как же твое замужество и господин Броссар? – слегка отстранившись от ее лица, шутливо спросил он.

      – Сомневаюсь, что господин Броссар уложил бы в поединке самурая, а потом наловил мне еще столько раков, – ответила она ему, смеясь. – И потом, – посерьезнев лицом, добавила она, – подозреваю, что я уже самая настоящая вдова, так что терять господину Броссару уже нечего.

      – Ах, вот оно в чем дело: как всякая первобытная женщина, ты предпочитаешь иметь смелого и добычливого самца?

      – Нет, негодник, я предпочитаю тебя!

      С этими словами она внезапно опрокинула морского пехотинца на спину и прильнула к его устам горячим поцелуем. Ее мягкие и сочные губы пахли кокосом и почему-то еще немного свежим молоком. Они имели вкус чистый и нежный, как у ребенка, так что было странно чувствовать его на губах взрослой женщины. Ланселот провел ладонями по ее спине, которая была полностью обнажена, а куски туники держались только спереди, поддерживаемые тонкими полосками ткани и едва прикрывая грудь. Ее кожа была на ощупь трепетна и нежна и в лучах восходящей луны, казалось, сама светилась изнутри. Он освободил ее плечи от досадной помехи, и туника упала, открыв восхищенному взору два высоких и упругих холма, как бы увенчанных тугими розовыми бутонами. Джейн также расстегнула его рубашку и легла на него своей обнаженной грудью. Он провел ладони дальше вдоль ее спины, чувствуя узкую талию и жар поясницы, пока не ощутил под своими пальцами две упругие и широкие полусферы, разделенные тесной долиной, в которую он немедля и устремился, опуская пальцы все ниже и ниже. Наконец он достиг желанного влажного оазиса. Тут его сердце забилось так сильно и часто, что, казалось, сейчас, взломав ребра, выпрыгнет наружу. Горячая, напряженная плоть быстро скользнула в его пальцах, и Джейн вскрикнула коротко и хрипло. Она стала лихорадочно сдирать с Ланселота одежду и с себя – остатки своего одеяния. Когда любовники оказались полностью обнажены, она сохранила над ним доминирующее положение сверху. Раздвинув ноги, Джейн властной рукой направила его внутрь себя и сладостно застонала, потом поднялась и, закусив губу, медленно опустилась на него снова, до упора, чувствуя энергичное встречное движение с его стороны, которое он совершал, взявшись обеими руками за колышущиеся над ним тугие белые сферы и чувствуя их приятную тяжесть. Это привело ее в экстаз, и она принялась исполнять на его бедрах неистовый любовный танец, который продолжался снова и снова в красных