Кивни, и изумишься! Книга 2. Сергей Попадюк

вспомнил он. – «Ты чего, мол, пьяный ходишь?» Ну что ж, что пьяный, я же не лезу ни к кому… «Нет, пойдем!» Ну, одного я сразу вырубил, а другому сюда дал и сюда – тоже упал. Серый! – вдруг осенило его. – Хочешь выпить? На базе у меня, – объяснил он, – всего навалом: коньяк, вино… Пойдем? Да что ты мне все «выкаешь», я же с тобой попросту…

      – Пойдем, – решился я. – Выпьем, Саша. К черту библиотеку!

      Он натянул носки, зашнуровал штиблеты, я подхватил свой «дипломат», и мы стали подниматься по откосу.

      – Шрам видишь у меня на шее? – показал Саша. Его, голого, в штиблетах, поматывало из стороны в сторону. – Тоже тут, в Нескучном… Иду как-то ночью (поддатый, конечно) и вдруг слышу: баба в кустах орет. Я – туда. А там – три лба… Насиловали ее, одним словом. Это вон там было, правее… Одного я сразу вырубил, махаюсь с остальными. А тот, который упал, поднялся и ножик достал. Он у меня за спиной был, я его не видел, но как-то почуял замах и увернулся. Если б не увернулся – кранты. Ах ты, сука, думаю… Ударил уже всерьез – уложил надолго. В общем, смылись они. Тут баба мне: «Ты, говорит, меня спас, сам теперь меня и…» Веришь, нет? А у меня кровища хлещет: в шею же попал, в самое опасное место. Пошла ты, говорю, паскуда, не до тебя… Хорошо, больница рядом, добежал – все обошлось.

      Мы подошли к дощатому забору. Саша попробовал калитку – заперто.

      – Придется под воротами пролезать.

      – Ну уж нет, – сказал я. – Под воротами не полезу.

      Я перебросил через забор «дипломат», подпрыгнув, уцепился за край, подтянулся и соскочил на ту сторону. Саша вылез из-под ворот: половина лица в грязи, мокрые белые трусы, облипнув пылью, стали черными, – он ничего не замечал.

      Несколько женщин возились на грядках. Одна из них подняла голову:

      – Не утоп, черт окаянный?

      Сашка расхохотался и втолкнул меня во двор торговой базы. Там было устроено что-то вроде беседки, обтянутой целлофаном. На вбитом в землю столе кроме нескольких грязных стаканов валялись засохшие куски хлеба и яблочные огрызки. На раздавленном диванчике спал худой полуголый парень в полинялых джинсах. Саша разбудил его и, обернувшись ко мне, сказал:

      – Деньги есть у тебя? Дай ему пятерку.

      Парень, назвавшийся Славой, убежал и через минуту вернулся с бутылкой водки и банкой консервов. Мне налили полный стакан, остальное Слава разделил поровну, рассудительно приговаривая:

      – Сашка, я тебе наливаю, но ты лучше не пей. Ты уже и так хорош. Поставь перед собой, но не пей. Пускай стоит, потом выпьешь. Я бы на твоем месте не пил. Ну, как знаешь!

      Мы выпили и, сморщившись, закусили зелеными яблоками. Мне придвинули вскрытую банку:

      – Ешь, ешь, мы уже ели…

      Саша голой рукой обхватил меня за шею:

      – Нравишься ты мне, Серый!

      – Сиди спокойно, сынок, – сказал я ему. – Ты с какого года? С сорок девятого? Я тебе в отцы гожусь, а ты фамильярничаешь.

      – Давай силой померяемся. – Он поставил локоть на стол, поднял здоровенную клешню. – Давай!

      – Что ты, Саша, ты меня раздавишь.

      Слава осовелыми глазами смотрел через стол