Пресс-центр. Юлиан Семенов

думают о далеком будущем…

      – Кто работает над проектами?

      – Архитекторы Испании, Югославии и Болгарии.

      – А отчего не Франции и Италии?

      – Опыт испанцев, болгар и югославов более демократичен – так мне, во всяком случае, представляется…

      – Кто будет финансировать энергопрограмму?

      – Европейские фирмы, заинтересованные в широких контактах с развивающимися странами.

      – Но ведь американские фирмы ближе?

      – Мы пока что не получили от них предложений… Одни слова… Тем не менее мы готовы рассмотреть любое деловое соображение с севера, если оно поступит.

      – Кто в Европе проявляет особый интерес к сотрудничеству с Гаривасом?

      – У нас есть довольно надежный партнер в лице Леопольдо Грацио. Впрочем, я бы просил тебя не упоминать это имя, я не до конца понимаю всю хитрость взаимосвязей китов мирового бизнеса, конкурентную борьбу и все такое прочее, так что, думаю, имя Грацио не стоит упоминать в твоем интервью. – Санчес вопросительно посмотрел на своего помощника Гутиереса. Тот кивнул. – Во всяком случае, – добавил Санчес, – до той поры, пока я не проконсультирую это дело с ним самим… А еще лучше, если это сделаешь ты, я дам тебе прямой телефон…

      – Спасибо. Я непременно ему позвоню, как только вернусь в Шёнёф.

      – Я дам тебе прямой телефон его секретаря фрау Дорн, которая, если ей звонят именно по этому телефону, соединяет с Грацио, где бы он ни был: в Лондоне, Палермо или Гонконге.

      – Хорошо быть миллионером.

      – Честным – трудно.

      – А разве есть честные?

      – Я считаю, да. Это люди, ставящие не на военно-промышленный комплекс, а на мирные отрасли экономики…

      – Мне кажется, что коммунисты отнесутся к твоему утверждению без особой радости.

      – Во-первых, я говорю то, что думаю, не оглядываясь ни на кого. Во-вторых, надо бы знать, что Ленин призывал большевиков учиться хозяйствовать у капиталистов.

      – Среди членов твоего кабинета есть коммунисты?

      – Насколько мне известно, нет.

      – Ты говоришь: «Мы – это национальная революция». Нет ли в этой формулировке опасности поворота Гариваса к тоталитарной националистической диктатуре армии?

      – Ни в коем случае. Национал-социалистская авантюра Гитлера была одной из ярчайших форм шовинизма. Его слепая ненависть к славянам, евреям, цыганам носила характер маниакальный. А наша национальная революция стоит на той позиции, что это верх бесстыдства, когда белые в Гаривасе считали себя людьми первого сорта, мулатов – второго, а к неграм относились так, как это было в Северной Америке во времена рабства – не очень, кстати говоря, далекие времена. Шовинизм основан на экономическом неравенстве, бескультурье, предрассудках и честолюбивых амбициях лидеров или же несостоявшихся художников и литераторов. В нашем правительстве бок о бок работают негры, белые и мулаты.

      – Ты позволил мне задавать любые вопросы, не правда ли?

      «Я всегда