Отчаяние. Бомба для председателя. Юлиан Семенов

придерживаемся традиций. Я должен записать ваш ответ.

      – Я не отвечу и на этот вопрос.

      – Имя и девичья фамилия жены?

      – Я не отвечаю.

      – У вас есть дети?

      – Не отвечаю…

      Макгрегор перевернул страницу, снова закурил, заметив:

      – С наиболее скучными вопросами мы покончили, теперь перейдем к делу.

      Он раскрыл вторую папку, достал оттуда фотографию Штирлица, сделанную кем-то в Швейцарии возле пансионата «Вирджиния», когда он искал несчастного профессора Плейшнера:

      – Знаете этого человека?

      – Чем-то похож на меня…

      – Но это не вы?

      – Нет, это не я.

      Макгрегор пододвинул папку:

      – Поглядите: там есть ваши фото в форме, вместе с Шелленбергом в Лиссабоне, данные из вашего личного дела, характеристики…

      Все верно: Макс фон Штирлиц, штандартенфюрер СС, истинный ариец, отмечен наградами фюрера и благодарностями рейхсфюрера, предан идеалам НСДАП, характер нордический, стойкий, спортсмен, порочащих связей с врагами рейха не имел, родственников за границей нет, фамилию не менял, никто из близких не был арестован гестапо…

      – Этого человека знаете? – усмехнулся Макгрегор. – Или нужны очные ставки?

      – Я бы не отказался от очных ставок.

      – Вы их получите. Но лишь после того, как мы кончим наше собеседование.

      – Мистер Макгрегор, собеседования не получится. Я не стану отвечать ни на один ваш вопрос.

      Тот покачал головой:

      – На один ответите: как вы себя чувствуете после столь отвратительного путешествия? Пришли в себя?

      – Да, в какой-то мере.

      – Врач не нужен?

      – Нет, благодарю.

      – Не сочтите за труд закатать рукав рубашки, я хочу сфотографировать номер вашей эсэсовской татуировки.

      Исаев помедлил мгновение, понял, что отказывать глупо, отвернул рукав, дал сфотографировать татуировку – невыводимо-въедливую: тысячелетний рейх не допускал и мысли о возможном крахе, все делалось на века, прочно.

      …А потом в эту комнату с металлическими тяжелыми ставнями ввели штурмбаннфюрера СС Риббе из гестапо – сильно похудел, костюм болтается, глаза пустые, недвижные, руки бессильно висят вдоль тела.

      – Вы знаете этого человека? – обратился к нему Макгрегор.

      – Да, он мне прекрасно известен, – монотонно-заученно отрапортовал Риббе. – Это штандартенфюрер СС Штирлиц из политической разведки, доверенное лицо бригаденфюрера Шелленберга.

      – Вам приходилось работать со Штирлицем?

      – Нет.

      – Благодарю вас, – с традиционным оксфордским придыханием учтиво заметил Макгрегор, – можете возвращаться к себе.

      Следующим был Воленька Пимезов, бывший помощник Гиацинтова, начальника владивостокской контрразведки в двадцать втором – последней обители белой России.

      – Знаете этого человека?

      Воленька был в отличие от Риббе совершенным живчиком с сияющими глазами, похудевший,