Академия магического права (сборник). Наталья Жильцова

уже стало наплевать, что за подобный тон и содержание высказываний меня вышвырнут из Академии. Хватит с меня несправедливых и незаслуженных унижений.

      – Не понимаю, поясните. – От голоса судьи веяло все тем же холодом.

      – А что пояснять? – я сердито вытерла слезы рукавом. – После того как вы сообщили ректору, что я была с вами неучтива, ваша честь, мне сообщили, что мое дело – сидеть с закрытым ртом и благоговейно взирать на вас, иначе вылечу из Академии!

      – Я никому и ничего не сообщал, – отчеканил Верховный судья. – Более того, я даже не общался сегодня с госпожой Трингрос. Вы опять позволяете своим эмоциям делать неверные выводы в ущерб здравому смыслу.

      – А кто тогда? – растерялась я.

      – Да кто угодно. Или вы полагаете, что у ректора отсутствуют осведомители из числа ваших однокурсников?

      Я снова почувствовала себя глупо. И разозлилась. На себя – за то, что так остро реагирую на высказывания этого мужчины. На того гада, который настучал ректору. На Себастьяна Брока – за то, что из-за него у меня возникла куча проблем. Короче, на весь этот мир.

      – Но так оставлять я это не намерен, – вдруг заявил Верховный судья.

      И, взяв меня за руку, буквально потащил в сторону кабинета ректора.

      – Не надо! – я сдавленно пискнула, отчаянно стараясь освободить стиснутое запястье.

      Однако силы были неравны. Так что, несмотря на сопротивление, меня довольно быстро и целенаправленно тянули по коридору. Я только ногами успевала перебирать, пытаясь не споткнуться и успеть за быстрым шагом судьи. Ну и робко уговаривала Себастьяна Брока отказаться от этой затеи.

      Безуспешно. Тот был абсолютно непробиваем и двигался к намеченной цели, напрочь игнорируя мое невразумительное попискивание. Зайдя в приемную, Брок, не останавливаясь, уверенно проследовал мимо изумленной секретарши.

      И вот я снова в кабинете ректора.

      При нашем появлении госпожа Трингрос аж оторопела от удивления. Она подскочила со своего места и выдала на редкость неуклюжий реверанс.

      – Ваша честь?

      – Я хотел бы обсудить ситуацию со студенткой Торн. – Голосом Себастьяна можно было континенты замораживать.

      – О! – расцвела ректор. – Вы можете быть спокойны, Каре сделано строжайшее предупреждение, и больше такого… – едва встретившись глазами с Верховным судьей, она осеклась и побледнела.

      А Себастьян Брок, к моему изумлению, жестко уточнил:

      – Разве я просил вашего вмешательства в ситуацию?

      – Но… но, она… я…

      – Я в состоянии сам обеспечить дисциплину и уладить спорные моменты на своих занятиях. О том, как должны проходить эти занятия и кто на них имеет право голоса, я тоже решаю сам. Если вы полагаете иначе, я вернусь к своим прямым обязанностям. – Себастьян говорил все тем же ледяным голосом.

      Жуткое впечатление усиливалось пристальным взглядом, под которым съеживалась, краснела и бледнела госпожа Трингрос. Да что там, даже я готова была