Удивительные истории семьи Мастаковых. Анатолий Анатольев

усилились настолько, что прилёгший было на печь Николай выскочил из дома и помчался что было мочи. Он обегал деревню по кругу вдоль реки и леса. И ни шумевшие деревья, ни журчащая река не вызывали в нём, как раньше, чувства приближения приступа лихорадки. Ему было жарко без шубы, а мысли были направлены только на одно: как бы дотянуть до рассвета, как бы выдюжить…

      Наступил рассвет. Обессиливший Мастаков, превозмогая боль, завершая последний круг вдоль реки и леса, подбежал к избе деда Фаддея. Тот уже был на дворе и спокойно следил за приближающимся Николаем.

      – Ну што? Выдюжил? Это хорошо. Гм… Давай руку, – спокойно, чуть равнодушно произнёс дед.

      Николай, тяжело дыша и еле переводя дыхание, протянул руку старику. Тот последовательно развязал тёплую шерстяную варежку, платочек с присохшей к нему яичной плёнкой и освободил палец, который покрылся большим водянистым волдырём.

      – Так, так! – восторженно заключил дед Фаддей. – Ну, вот и конец твоей лихоманке. Вот она вся где, видишь? – сказал дед, показывая раздувшийся палец. – Сейчас все и прикончим.

      Он резко, с оттяжкой надавил на волдырь, из которого вытекла жижа.

      – Ой, о… – прокричал от неожиданности Николай.

      Дед Фаддей додавил всю жижу из волдыря и, намочив платок «первачом», загодя поставленным в бутылке возле бревна, приложил к пальцу.

      – Да ты действительно герой. Такое не каждый выдюжит. Ну, глотни пару глотков да иди, отсыпайся. Ночь-то всю прокуролесил… Гм… Я за тобой посматривал. Гм…

      Проспав почти сутки, Николай Мастаков навсегда распрощался с коварным недугом и больше никогда не помышлял расставаться с жизнью по собственной воле. Ещё он часто вспоминал, как во время войны в Туркестане командовал разведотрядом, как мотались они дни и ночи по горам, степям и болотам. Как подхватил он там эту пренеприятную болезнь, называемую малярией. И как его, боевого командира, списали вчистую, так как на заре советской власти не было достаточно хинина, не было знающих врачей, не было условий в больницах. И как простой малограмотный дед Фаддей излечил его раз и навсегда…

      Возвращение в Москву

      Погостив у тётки ещё пару дней, в начале сентября Мастаков отправился в Москву где его ждали сёстры. Перед этим он написал несколько писем, одно из которых было адресовано Лебедевой Вере Александровне. Он кратко описал его пребывание в деревне Степнянка и счастливое выздоровление усилиями и знаниями старика Фаддея. Также он попросил её передать привет доктору Истомину, который, к сожалению, почему-то не изучает опыт народных мудрецов и методов исцеления, хотя этот опыт бесценен. Попросил также Николай ответ ему переслать на московский адрес по месту проживания его старшей сестры Ариадны Степановны. Послал он письмо и Владимиру Денисовичу в Туркестан, с аналогичным содержанием, пообещав, что, может, скоро он вернётся на службу и они увидятся…