Манит неведомым мечта…. Юрий Шестопал

полюбили,

      Деля цыганскую любовь,

      И всё на свете позабыли,

      Про табор вспомнив перед сном.

      Как быть? Ведь табор уезжает,

      Закон цыганский нерушим.

      Прощаясь, к Богу он взывает,

      Её на горе полюбив.

      Цыганский табор теплой ночью,

      Сидит влюбленный под луной.

      Она пред ним стоит воочью

      В слезах, качая головой.

      В ночи с надрывом скрипка плачет –

      Неразделённый крик любви.

      Прилив тоски и жар удачи

      Скрипач своей душе дарит.

      Юность далекая сладко туманится

      Романс – музыка Н. Голубиной

      Юность далекая сладко туманится,

      На небе мерцает огонь неземной.

      Листья пушистые вниз опускаются,

      В душу приходит глубокий покой.

      Томится в неволе душа одинокая,

      В задумчивой неге стоят тополя.

      Любовь замирает, как эхо далёкое,

      В бесплодных желаниях зреют поля.

      Пришла неумело любовью весеннею,

      Ночной ветерок студил губы твои.

      На первом свидании волна сожаления,

      Затем волшебство неуёмной любви.

      Порою в наивном порыве беспечности

      Ловил волшебство твоих ласковых слов –

      Мечты и надежды мятущейся вечности,

      В них тайная грусть, что пылала огнём.

      Куда ты ушла, моя юность далёкая?

      Где искры ушедшей волшебной любви?

      Пришла помолиться душа одинокая,

      Скорбит о невольных потерях своих.

      Был вечер, встреча роковая

      ^{(романс)}

      Был вечер, встреча роковая,

      Что было – не вернуть назад.

      Я в жизни стал твоей судьбою

      За легкий мимолетный взгляд.

      Давно так страсти не кипели,

      Ты думала, что все всерьез.

      Заливисто слова звучали,

      Твой голос хохотал до слез.

      И вот конец в тиши весенней,

      В любви не поняла меня.

      Умчались чувства словно тени,

      Как свет потухшего огня.

      Была во многом виновата,

      Что принимала все всерьез,

      Как луч пурпурного заката

      Зажег огни вечерних звезд.

      Готова все предать забвенью,

      В душе за все меня простив.

      Кружит душа летучей тенью,

      Покой желая обрести.

      Кондор и русалка

      Морские волны, как горбы,

      Вверху – блеск неба голубого.

      Летит кондор – венец судьбы,

      Как образ прошлого, земного.

      Когда-то был он моряком,

      Любовь его в походах грела.

      Кошмар, авария потом,

      Душа на небо улетела.

      Теперь он кондор навсегда,

      Любовь, как прежде, согревает.

      За ним любимая ушла,

      В волнах русалкою мелькает.

      С тех пор встречаются всегда

      На черных скалах среди моря.

      Все в прошлом: напасти, беда

      С остатками былого горя.

      В морских