Давай знакомиться, благоверный…. Эллина Наумова

с возрастом Анджела стала замечать, что полная самостоятельность ей не на пользу. Она полнела. Не слишком рьяно, не очень заметно, но все-таки. Ела женщина мало и по системе, которая никогда не подводила. Оставалось голодание. Выдержала. Итогом стало лишь знание. Когда ты сыта, появляется ощущение, что ты все можешь. Когда голодна – что на все способна. Но вес не поколебался. Идти сдаваться в фитнес-лавочку коттеджного поселка после того, как она столько лет ее игнорировала, делая вид, что «такой ее мать родила», не хотелось. И Литиванова нашла выход. В нескольких километрах от их коттеджей жил себе поживал город ближайшего Подмосковья. И фитнес-центр в нем был не хуже, только втрое дешевле. И поселок был конечным пунктом дороги в город, поэтому она всегда была свободна. Непритязательная светская дама этим воспользовалась. Два раза в год облачалась подемократичнее, ни с кем не болтала, изображая крайнюю занятость до и после, месяц пахала с тренером, а результаты закрепляла дома. Она замечательно похудела. Да еще хвалила себя за экономию: Михаил уже тогда призывал отказаться от лишних трат, но звучало это так, будто от любых. Иногда Анджела с ужасом ловила себя на подозрении, что он вот-вот ринется выключать «лишний» свет в доме. Но вроде пока обходилось.

      Сейчас, за рулем, она напряженно, до ломоты в висках обдумывала мамины слова. Родная ведь не только ананасом кормила, но и добивала:

      – Видишь ли, доченька, я просто обязана предупредить тебя о двух вариантах. С точек зрения юриста и финансиста, поведение Михаила странно. А вот с точки зрения психолога – банально. Ты только восприми все разумом, а не сердцем. Отказываясь от помощи родственников, он может все еще доказывать тебе, что женился без расчета на нее. Тогда его самодостаточность – для тебя. Ну, только таким он может себя уважать, чего и вам с сыном желает. Но с равной долей вероятности его окручивает юная нимфа. Они на таких, с выросшими детьми, особенно падки. У Михаила возраст трудный: седина в бороду – бес в ребро. И то, что он «сделал себя сам», напротив, поможет ему уйти из дома. Или тебя выгнать. Ведь бабушка с дедушкой на коленях стояли: «Составьте брачный контракт». А ты? «Любовь убиваете, циничные ироды».

      – Ты сама себе противоречишь! – воскликнула дочь почти радостно. – Получается, он всю нашу совместную жизнь готовился меня бросить!

      – Ну что за максимализм: или – или. Сначала первый вариант отрабатывал, потом второй нарисовался. Нет, Анджелочка, я ничего не утверждаю. Но предупрежден – наполовину спасен.

      И вот наполовину спасенная, наполовину уничтоженная Анджела металась между двумя набросками психолога. Впервые ее существование с Литивановым казалось унижением. Вроде тщетного утреннего приставания к нему.

      – Вот почему он не разрешал мне работать, – пробормотала она. – Делала бы собственную карьеру, не зацикливалась бы на нем так.

      В силу того что покорная жена ни дня ее не делала, она и не знала, что одно другому не мешает. И ух какие должности занимают, и ух как навязчиво думают о своих