По волнам жизни. Том 2. Всеволод Стратонов

уж речь говорите вы один. Что же выступать двоим… Я ничего говорить не буду. Проведите все вы!

      На другое утро, в десятом часу, собралось около сотни служащих обоих отделений. Поджидали доктора Филатова, но он запоздал. Мы вышли с Вешенским к собравшимся. Я сказал приблизительно следующее:

      – Император Николай II отрекся от престола в пользу своего брата Михаила. Но великий князь Михаил Александрович также отказался от царского престола. Власть, до созыва учредительного собрания, перешла к временному правительству. В согласии с другими учреждениями и организациями мы, Ржевское и Двинское отделения Государственного банка, также переходим в подчинение новой правительственной власти.

      Но прежде чем начать жить новой политической жизнью, вспомним о тех десятках тысяч борцов за родину, которые в тюрьмах, в ссылке, в рудниках Сибири и на виселицах отдали свою жизнь за то, чтобы мы теперь стали свободными гражданами свободного государства.

      Склоним благоговейно головы перед их светлою памятью!

      А теперь, с бодрою верой в будущее обновленной и освобожденной России, прокричим громкое «ура» в честь тех мужественных людей, которые в тяжелую и ответственную историческую минуту не побоялись взять на себя бремя государственной власти. За временное правительство – «ура!!».

      Восторженное «ура» покрыло мои слова. Какие мы все тогда были слепцы, и между ними первый – я…

      В кабинете Вешенский стал упрекать меня в неосторожности:

      – Как можно было кричать «ура» в честь нового правительства?! А вдруг вернется старая власть. Что с нами тогда будет?

      Но в банке раздалось снова «ура». Что такое? Это приехал запоздавший комиссар доктор Филатов и говорил нашим служащим речь.

      На другое утро, совершенно неожиданно для меня, снова собрались все служащие. Просят меня выйти к ним. Выхожу – с недоумением.

      Чиновник банка С. В. Колпашников от имени собрания говорит мне приветствие. Служащие обоих банков благодарят меня за то, что я упомянул в своей речи о жертвах за политическую свободу…

      Аплодисменты служащих.

      2. Весна революции

      Хороши только первые розы,

      Только утро любви хорошо[24].

С. Надсон

Пафос революции

      Пафос революции проявлялся все заметнее.

      По городу постоянно образовывались сборища населения, по преимуществу – возле городской думы, ставшей естественным центром внимания. В первые дни, однако, все носило совершенно мирный характер. И когда офицер патрулировавшей команды говорил толпе:

      – От имени начальника гарнизона по-братски прошу вас разойтись! –

      толпа, с добродушными возгласами:

      – Хорошо! Разойдемся! –

      действительно мирно рассеивалась.

      Но все же в полках, сдерживавшихся до революции суровой дисциплиной, стали быстро проявляться признаки разложения. Начала замечаться некоторая развязность и между офицерами.

24

Правильно: «Только утро любви хорошо: хороши только первые, робкие речи…» (1883).