Типы лидеров. Арчи Браун

[308]. В итоге он отправил Эттли краткое, формальное, но не лишенное любезности письмо, в котором писал: «Вы можете быть уверены, что я всегда буду стараться извлекать пользу из ваших советов»[309].

      В качестве премьер-министра в период между 1940 и 1945 годами Черчилль мощно доминировал во всем, что касалось ведения войны, но его влияние практически не ощущалось во внутренней политике. В единственном случае, когда ему довелось быть премьер-министром в мирное время, он был еще более далек от руководства политической повесткой. Это было понятно, учитывая то, что военная тематика уже не была главным приоритетом, а также в силу преклонного возраста Черчилля и, в определенный момент, серьезных проблем со здоровьем (включая инсульт), которые позже подробно и нескромно описывал его лечащий врач лорд Моран[310]. Беседуя со мной в 1966 году, Р. Э. Батлер рассказывал, что, когда он был министром финансов в этом правительстве, Черчилль «вообще ни во что не вмешивался», за исключением выражения пожеланий вроде «займитесь чем-нибудь для пенсионеров», или «надеюсь, вы не станете забывать про бедняков», или «надеюсь, что это не принесет каких-то дополнительных выгод богатым»[311]. В отличие от своих обширных познаний в международной политике, и особенно в оборонной области, Черчилль, по мнению Батлера, был экономически безграмотен, но «очень отзывчив»[312]. (В одном из редких случаев, в некоторой степени иллюстрирующем последнюю ремарку Батлера, Черчилль вместе с министром труда Уолтером Монктоном пренебрег мнением министра финансов. Однажды в 1954 году Батлера утром вызвал премьер-министр, чтобы объявить ему: «Мы с Уолтером с утра пораньше договорились урегулировать забастовку железнодорожников на их условиях. Мы решили, что нет необходимости будить вас так рано»[313][314].)

      При всей властности характера Черчилль оставался убежденным сторонником решающего значения кабинета, признавая при этом права и существенную самостоятельность отдельных министров. В 1953 году он заметил Морану: «В прошлом году у нас состоялось 110 заседаний правительства, а у социалистов бывало всего по 85 за год – и то в периоды повышенной политической активности. Я убежденный сторонник вынесения вопросов на заседания кабинета. Если у министра есть какая-то идея и ему хватит ума доказать ее состоятельность кабинету, то он получит поддержку всей государственной машины»[315]. Министрам была предоставлена значительная свобода действий в рамках их должностных обязанностей при условии подотчетности кабинету. Даже во внешней политике Энтони Иден пользовался большей самостоятельностью, чем можно было предполагать, учитывая, что это была сфера особого интереса самого Черчилля. Но он ценил мнение Идена, хотя иногда ощущал дефицит информации от него. «Энтони ничего мне не рассказывает. Он не пускает меня во внешнюю политику и занимается ею, как будто это его личный заповедник», – жаловался

309

Jenkins, Churchill, p. 777.

310

Lord Moran, Winston Churchill: The Struggle for Survival, 1940–1965 (Constable, London, 1966).

311

Мое интервью с Р. Э. Батлером в бытность его ректором Тринити-колледжа в Кембридже 23 сентября 1966 года. (Взято на условиях прижизненной анонимности.)

312

Там же.

313

Lord Butler, The Art of the Possible: The Memoirs of Lord Butler K. G., C.H. (Hamish Hamilton, London, 1971). p. 164.

314

В 1940 году Р. Э. Батлер категорически возражал против того, чтобы Черчилль стал премьер-министром, и старался убедить Галифакса, что пост должен быть предложен в первую очередь ему. Позднее он стал больше ценить сильные стороны Черчилля, но отнюдь не стеснялся критиковать его. Для более полного представления о контексте, к которому относится эта цитата из моей беседы с Батлером 23 сентября 1966 года, приведу его высказывание: «Черчилль из тех людей, чья репутация сильно раздута, особенно с учетом нынешнего вала восхваляющих его книг. Конечно, он был великим лидером. Он был огромным львом – я-то мышонок по сравнению с ним, – и он был абсолютно прямолинеен. Но ему случалось бывать и абсолютным глупцом. Он практически ничего не знал об экономической политике. Он едва понимал, что такое инфляция. Но он был очень отзывчив». В своих мемуарах Батлер пишет о том, что Черчилль сказал после обсуждения представленного им бюджета на 1953 год: «Мне нравится настроение, с которым вы занимаетесь своими делами». И продолжает: «Я с глубоким чувством должен заметить, что, какое бы раздражение ни вызывал иногда этот человек, услышанное от него доброе слово в свой адрес всегда поднимало людям настроение». (Lord Butler, The Art of the Possible: The Memoirs of Lord Butler, K. G., C. H., Hamish Hamilton, London, 1971, p. 165.)

315

Moran, Winston Churchill, p. 404.