На 4 кулака. Маргарита Малинина

заливистое пение соловья.

      – Ктё тям? – раздался детский альт по ту сторону двери.

      – Кто-нибудь из взрослых дома? – спросила Катя у ребенка, наклонившись, чтобы ему было лучше слышно.

      – Мы с Еголкой и бабуфка, тока она спит. Но мы вам не отклоем, потому фто папа знает калатэ и наделёт вам зад!

      – Да, – поддакнул другой, еще более высокий голосок.

      Мы обменялись встревоженными взглядами: современные дети – это настоящая катастрофа.

      Тут за дверью началась какая-то ребячья возня, видимо, мальчикам и минуты было жалко тратить на разговоры с тетей, вместо того чтобы весело себе играть.

      Мы призадумались, как поступить. Нет, ну надо детей отваживать от незнакомцев за дверью, имея такого пса в консьержах! Они так и мать родную не пустят.

      Я уж решила, что придется ее ждать, когда Катя проявила чудеса сообразительности.

      – В таком случае не получите конфет, которые купит вам бабушка на пенсию, что мы принесли.

      – Конфет? – заинтересовались с той стороны. – Шоколадных?

      – Шоколаднее не бывает, – заверила Катька, и в следующий момент послышались скорые удаляющиеся шаги и крики: «Бабуфка! Конфеты!»

      Им удалось растолкать свою бабушку очень быстро, потому что всего через десять-пятнадцать секунд тяжелая металлическая дверь распахнулась. Женщина лет шестидесяти, та самая, что мы видели на кладбище, взирала на нас с подозрением.

      – Кто вы? Какие конфеты вы продаете?

      – Конфеты? – Катя часто-часто заморгала, демонстрируя непонимание. – Нет, дети, видимо, меня не так поняли. Мы ассистенты частного сыщика, расследуем смерть Александра Крюкова.

      – Жора не говорил мне, что нанял вас. Я мать Саши и уверяю, нечего и расследовать. Все предельно очевидно.

      Мы не стали оспаривать ее предположение. Так как Георгий вернулся в США, разоблачение в ближайшее время нам не грозит. Только вот что она имеет в виду?

      Катя решила прояснить этот момент:

      – Подождите, вы намекаете на то, что знаете, кто убийца?

      – Конечно. А вы чертовски плохие сыщики, если еще к этому не пришли.

      Ее глаза сурово взирали из-под уродливых очков в толстой роговой оправе. Ее волосы, седые у корней, но покрашенные в коричневый цвет на концах, сальными патлами свисали до шеи. Внезапно мне стало интересно, кем она работала. Я помню, Наташа говорила, что Александр снабжал ее деньгами, но не всегда же? Были ли у нее профессиональные навыки? Я бы решила, что она учительница, но больно неопрятно выглядела. Я повидала многих преподавателей, и все они были более или менее ухоженными. Может, из-за того что она давно не работала? Ефросинья Григорьевна, впрочем, могла бы быть уборщицей, но для этого она выглядела как раз недостаточно неряшливой.

      Эти мысли проскочила в моей голове за пару секунд, тем временем Катя попросила:

      – Не могли бы вы тогда указать нам на наши ошибки, рассказав все, что вам известно?

      Женщина помолчала какое-то время, затем нехотя посторонилась, позволяя нам пройти