Я квартиру снимал у вдовы. Валерий Кучеров

обнимку с Бахусом, на па́ру

      Теперь поэзию куём!

      Я квартиру снимал у вдовы…

      «Ну, хватит! Мне всё это так надоело!

      К чертям твой «любовный простор»!

      С тобой я как будто пять раз овдовела!

      Ключи и квартплату – на стол!»

      Такая квартира… Такая хозяйка…

      Бесплатные щи и крюшон…

      И «паркер» дарёный, и чистая майка…

      Я бросил ключи и ушёл…

      ………………………………………………..

      В мозгах суетилось орущее вето,

      Вёл арию мартовский кот…

      А в воздухе пахло несчастным поэтом,

      Лишённым любви и забот.

      Что у вас за пазухой, ребята?!

      Вот валун. Он лежит, неподвижен и сер,

      На развилке безвестных дорог.

      Словно толстый гаишник, накушавшись скверн,

      Он в истоме бессилья прилёг.

      Если путника видит валун на пути,

      Обещает он буквами с «ять»

      По дороге налево – невесту найти,

      А направо – башку потерять.

      Пилигримом святым мимо речек и скал

      Шёл я тропами призрачных лун,

      Как Колумб, Магеллан, новых встреч я искал

      И наткнулся на этот валун.

      Справа вижу просторы, деревню и дол,

      Вижу слева надгорную синь…

      «Здоровеньки булы!» – машет флагом хохол,

      «Гамарджоба!» – кричит мне грузин.

      Только крикам приветным боюсь доверять:

      (Как доверчивость нынче горька!)

      Там обреза лесного торчит рукоять,

      Здесь топорщатся ножны клинка…

      Заночую-ка здесь… Жалко стоптанных ног…

      В ухо – плейер, включаю Варум…

      Не, ребята, сегодня я к вам не ходок!

      И кладу автомат на валун.

      Портрет отца

      Папы давно нет… В комнате, напротив дивана,

      висит его большая фотография.

      Здесь за сорок ему, здесь он только с войны,

      Чуть блестит светлой проседи дым.

      Три медали в строю на груди сведены

      И два ордена Красной Звезды.

      Я встречаюсь с ним взглядом и днём и во сне,

      Я тот взгляд все пытаюсь понять.

      Взгляд спокойный и строгий, но кажется мне:

      Что-то хочет мне папа сказать.

      Я теперь уже старше, чем папа тогда…

      Я учу не хамить и не врать,

      В честных драках за правду я спуску не дам

      И могу за себя постоять.

      Но когда, словно голую ветвь на ветру,

      Лихорадит от мерзостной лжи,

      Я с последней надеждой на фото смотрю:

      «Что мне делать, отец, подскажи?»

      И я вижу: из фото является плоть,

      И я слышу знакомую речь:

      «Выше голову, сын. Нас не выдал Господь,

      Сможет он и тебя уберечь».

      Памяти Елены Образцовой

      Je crains de lui parler la nuit…

      Je crains… Свеча слезою тает…

      Спит графиня, сон над ней кружит.

      Вещий