Вавилонские книги. Книга 2. Рука Сфинкса. Джосайя Бэнкрофт

когда она отложила челнок, достала откуда-то из своего одеяния блестящие ножницы и отрезала пучок нитей у своих ног.

      Сенлин упал всего лишь на несколько дюймов, прежде чем паутина его снова поймала, но этой доли секунды хватило, чтобы кровь застыла в жилах. Каждая часть его тела дрожала от паники.

      – Спокойнее, юноша. Не надо дергаться.

      Сенлин хотел сказать, что он не дергается, у него конвульсии, но от ужаса челюсть свело, и он смог только хрюкнуть в ответ.

      Женщина посмотрела на него в первый раз и, кажется, убедилась в справедливости изначального впечатления.

      – Давай продемонстрирую, как звучит правда. Меня зовут мадам Фулмала Бхата. Слышишь ее? Как она звенит в ушах? Чувствуешь, как ее дрожь переходит через нити в твои пальцы и кости? Ты ощущаешь честность моего пульса. Правда безгрешна, как дитя.

      Бусина размером с грецкий орех скользнула вниз по нитям от трубы в потолке. Ткачиха схватила бусину, вскрыла ее, вытащила маленький бумажный свиток и развернула, поддев краешек ногтем большого пальца.

      – Ты продал два бочонка хорошего рома Джону Хэмму час назад. Откуда у тебя ром?

      – Пиратство, – выдавил Сенлин, наконец-то сумев пошевелить челюстью.

      – Вот и честный ответ. – Она сунула записку в свое одеяние и продолжила ткать. – Итак, теперь мы можем поговорить. Как тебя зовут?

      – Том Мадд – это имя, под которым я странствовал последние месяцы. Но зовут меня Томас Сенлин.

      – А этот Томас Сенлин – он капитан?

      – Нет, он был… я был директором и единственным учителем в маленькой деревенской школе.

      – Учителем? – Похоже, теперь она нашла его более интересным. Когда две новые бусины появились из трубы в потолке и сползли к гнезду пряжи, она позволила им остаться у ног неоткрытыми. – Чему ты обучал?

      Он хотел бы притвориться, что они просто болтают и она вовсе не ведет допрос. Это казалось единственным способом удержать в узде тошнотворный страх. Конечно, трудно говорить непринужденно, когда ты запутался в паутине, словно муха.

      – О, ничего особенного – чтение, письмо, математика, естественные науки, история…

      – Какая история? – встряла она.

      – Какая? Ну, я полагаю, та, что произошла, – ответил он со смешком.

      Ее это совсем не позабавило.

      – История не имеет ничего общего с тем, что произошло.

      – Как вы можете такое говорить? Для меня очевидно, что вы ответственны, по крайней мере частично, за гобелен, который не дает бухте рассыпаться. Раньше я не мог понять, что на нем за узор, но те бусинки, которые скользят к вам, – это подтверждения событий, не так ли? Они сообщают вам, что добавить к записи. Итак, гобелен похож на гроссбух. Он содержит учет…

      – …рождений и смертей, потерь и продаж, сезонов и бурь, долгов, клятв, черных меток, браков, приключений, песен, даже шуток. Всего, что для нас важно.

      – Невероятно, просто невероятно. И все это вы отображаете в своем плетении?

      – Да.

      – Теперь