Страна Арманьяк: Бастард. Рутьер. Дракон Золотого Руна (сборник). Александр Башибузук

не произошло, а ноги дрожат и дыхалка сбилась… не мое тело, не мое… тренироваться еще и тренироваться.

      – Позвольте представиться. Шевалье Рауль де Люмьер, – подошел ко мне усатый мужик. – Виконт де Граммон уполномочил меня провести переговоры о выкупе его доспехов, оружия и коня.

      – Какие ваши предложения? – У меня не было особого желания торговаться.

      Хотелось свалить как можно подальше, и побыстрее. Мало ли что у них на уме: сейчас кликнут лучников, и поедешь в Бастилию за надругательство над королевским лейтенантом. А там и плаха недалеко.

      А с другой стороны…

      Поединок был – был.

      Я победил – победил.

      Отказываться от трофеев – значит полностью выйти из образа. Сомневаюсь, что бастард поступил бы подобным образом.

      – Десять золотых франков, – озвучил цену усатый и слегка смутился.

      Сколько? Кажется, меня хотят обмануть? Промолчал и только удивленно приподнял правую бровь.

      – Десять франков и десять су, – решительно рубанул ладонью усатый.

      – Вы это серьезно, шевалье? – протянул я, всматриваясь в усы собеседнику.

      Я, конечно, в ценах пока не очень соображаю… скажем даже – совсем не разбираюсь, но совершенно ясно, что меня хотят самым наглым образом надуть. Нехорошо… а еще кабальеро.

      Усатый смутился. Он уже скинул кольчужный капюшон, и на усатой роже хорошо просматривались черты продувной бестии.

      – Десять франков, десять су – и мы можем предложить вам некоторые ценные вещи в счет погашения долга, – внес он существенную поправку.

      Это уже лучше, а если немного поиграть с рыцарским гонором…

      – Шевалье, как бы вам сказать… Спорили мы с виконтом о достоинствах наших дам сердца, поэтому я не хочу осквернить благородный поединок низменной торговлей. Я могу принять любую сумму без обсуждения.

      Тут уже вмешался сам де Граммон. Приковылял и заявил, что он не может принять от меня такой щедрый подарок. Поединок был, он проиграл и теперь должен передать в мое распоряжение коня, доспехи и оружие. Или выкупить их у меня. Так было, будет, и вообще шевалье де Сегюр, то есть я, может своей неоправданной щедростью оскорбить виконта де Граммона.

      – Ни в коем случае, виконт. Но…

      – Жюль де Граммон всегда платит свои долги! – надменно рявкнул лейтенант и подозвал своего пажа: – Робер, бегом в обоз за моими вещами!

      – Хорошо, ваша милость… – Паж испарился в мгновение ока, и через несколько минут вернулся с крепкой лошадкой, нагруженной вьюками.

      На поляне расстелили ковер, бросили несколько подушек. Паж Жюля притащил бурдюк с вином, кубки, нарезал на блюде копченый окорок и сыр. Лейтенант и его усатый спутник расположились напротив меня, его окружение – в стороне, а Тук – позади меня.

      Вот это другое дело. Процесс стал меня захватывать, торговаться я люблю: наверное, в бабушку пошел. Она, пока продавцов на рынке до слез не доводила, не успокаивалась.

      Рауль де Люмьер, тот самый усатый, первым взял слово:

      – Я думаю,