Боярич: Боярич. Учитель. Гранд. Антон Демченко

Тот хмыкнул и выудил из кармана пачку сигарет. Удачно. Мои как раз закончились… позавчера.

      – Гости у меня были… веселые, – ответил я вместо Николая. Тот дернулся. Рука метнулась к кобуре, но, увидев меня, охранник только прошипел что-то невнятное сквозь зубы и попытался вытащить из зажатой в левой руке пачки сигарету. Вотще. Ни пачки, ни сигареты там не обнаружилось. Я успел раньше.

      – С-стрелок, твою дивизию, – Николай явно хотел сказать что-то другое, но, покосившись на Милу, сдержался. Почти.

      – Вернуть? – протянул я ему пачку. Но охранник только обреченно махнул рукой.

      – Оставь. Тебе их не продадут, значит, все равно «стрелять» будешь.

      – Беспокоишься о репутации фамилии Громовых, – понимающе кивнул я. – Конечно, просящий сигарету отпрыск боярского рода – это дурной тон. Правильно-правильно.

      Я обернулся к серьезной и грустной Миле, отрешенно наблюдающей за нашим разговором, и кивнул:

      – Здравствуй.

      – Привет, – тихо ответила девушка. – Ты куда-то собрался? А наше занятие?

      – Честно говоря, я не думал, что ты сегодня приедешь. Все-таки… – я не закончил, но Мила меня прекрасно поняла.

      – Я хотела позвонить, но твой браслет не отвечал, – все тем же ровным и тихим тоном заговорила сестра. – А когда обратилась к отцу, он только пожал плечами и сказал, что если я не могу договориться об отмене занятия, то должна на него идти… Вот я здесь.

      – Ясно, – кивнул я. – У меня действительно случилась неприятность с браслетом. Вот, запиши новый номер… только учти, он «левый», так что информацию на него лучше не присылать. Это только для звонков. Ладно?

      – Неприятность? – Мила покосилась на створки ворот.

      – Да, небольшая неприятность… – подтвердил я. – Может, пройдем в дом? Разносолов не обещаю, но чай с вареньем и ватрушками точно есть.

      – Ты приготовил ватрушки? – удивленно хлопнула ресницами Мила, на миг вынырнув из своего безразличия.

      – Нет, пока руки не дошли. Купил в лавке напротив Алексеевских рядов. Там замечательная выпечка, не хуже чем у вашего Ратмира.

      – У нашего, – поправила меня сестра. В ответ я только пожал плечами.

      – Извини. Но мне надо отвыкать от отождествления себя с Громовыми, – заметив тень недоумения, мелькнувшую на лице кузины, пояснил я.

      – Понятно, – странным тоном протянула Мила. – И что, даже на похороны ма… Ирины Михайловны не придешь?

      – Зачем? Изображать скорбь по усопшей? Это будет лицемерием. Сочувствие? Я выражаю его тебе сейчас. С Алексеем и дядей Федором я уже объяснился. Мне нечего делать на похоронах Ирины Михайловны.

      – Наверное, ты прав, – задумчиво проговорила Мила и попыталась улыбнуться. – Ты действительно мне сочувствуешь? Это не то лицемерие, о котором ты только что говорил?

      – Я всегда думал, что в своем поколении ты самая умная в роду Громовых. – Я хмыкнул, отворяя дверь в сени. – Не разочаровывай меня, Мила. Ты