Второй шанс: Начало. Снайпер. Счастливчик. Виктор Мишин

ранка-то сантиметра полтора, а боль, как будто отрубили целиком.

      Вырубился я в самом начале операции. Врач, промыв снаружи рану, полез в нее каким-то пинцетом, я дернулся от пронзившей боли и выключился. Очнулся от приглушенного разговора, до меня донеслись слова.

      – Плохо, что так долго везли. Если бы сразу осколок вытащили, он бы уже песни пел. Ранение серьезное, зацепило мышечные ткани и сухожилие. Но повреждения небольшие. Просто запущено. Да и кровушки вылилось.

      Дальше я не слышал. Опять вырубился.

      Следующее пробуждение было уже в палатке. Рядом стонали раненые, я осмотрелся. Глянул на ногу. Вроде на месте, но шевелить боюсь. Поднял одеяло, посмотрел. Попробовал согнуть. Резануло так, что в глазах потемнело.

      – Куда это вы собрались, молодой человек? – услышал я чей-то голос.

      – Так встать хотел, до ветру для начала, – ответил я оглядываясь. На входе в палатку стоял человек в халате, когда-то бывшем белого цвета.

      – Вам два часа назад удалили осколок из ноги и сшили сухожилие. Лежите, какое-то время вам не придется вставать. А нужду у нас справляют в утку.

      Я сразу как-то сник. Никогда так себя не чувствовал. В наше-то время наркоз и всякая фигня. Помню, носовую перегородку ломать пришлось, под местным наркозом. Так там врач закончил и сказал: иди в палату. Слез со стола и пошатываясь пошел. А тут ведь даже таблетки анальгина нет. Чего уж о наркозе говорить. Да, хреново, что не знаю, как его делать, или антибиотики какие-нибудь. Слышал, что пенициллин из плесени добыли, но вот из какой?

      Проворчав что-то под нос, я повернул голову в другую сторону и чуть не заорал. На соседней койке лежал человек, вернее то, что раньше было человеком. Сейчас в нем явно не хватало многого.

      – Танкист, оторвало руку и сильно повредило ногу, пришлось ампутировать. Да в придачу – весь обгоревший. Но сильный, думали не переживет операцию, а он выдержал, думаю жить будет, но вот как? – Доктор, видимо, перехватил мой взгляд.

      «Вот это сила в человеке! Да, мы не чета предкам», – мысли неслись вихрем.

      – Доктор, если бы у меня при пробуждении не хватало частей тела, я бы с ума сошел. – Я ловил воздух, чтобы не блевануть.

      – Многие так и делают, а еще прирезать просят. Но жить нужно. Раз судьба так распорядилась.

      – Сколько мне здесь отлеживаться? – Я все еще пытался вспомнить, как нужно дышать.

      – Как уж пойдет выздоровление. У вас не столько тяжесть ранения, сколько риск развития гангрены. Хотите на ногах ходить, будем лечить, правда, уже не я, – он повернулся к выходу и вышел. А я так и застыл с открытым ртом. В палатку вошли бойцы с носилками, следом за ними Истомин.

      – Грузите ребята этого калеку, – показал он на меня.

      – Куда меня теперь, – спросил я.

      – Как куда? Вон в ямке за палаткой прикопаем, да и все.

      – Ясно, – сказал я грустно. Майор злится, наверное, попало ему по самое не хочу!

      Меня погрузили на носилки и вынесли на воздух. Метрах в двадцати стояла машина, эмка.

      – Давайте его на