Второй шанс: Начало. Снайпер. Счастливчик. Виктор Мишин

правильно все сделали. Война идет. Ничего страшного, не убили ведь. Хотя документы могли и посмотреть.

      – Да, ничего страшного? У тебя вон вся рожа синяя и шепелявишь, чего зубы выбили, что ли?

      – Один выпал. Да ладно. Можно воды, рот прополоскать, тащ генерал? – малость упростил я обращение. Генерал не обратил никакого внимания на мою наглость.

      – Принесите воды и пойдем в мою палатку, – генерал приказал какому-то бойцу и, обернувшись к моему бывшему ротному, добавил, – Афанасьев, пойдем с нами.

      – Новиков – твою мать! Как ты сюда залез? – начал Лебедев, когда полог палатки опустился. – Мы тебя уж похоронили. Как с гэбэшником уехал, ни слуху, ни духу. Видишь, что стало с дивизией. А знаешь, как про тебя ротный говорил? Ты нам удачу приносил. А без тебя – расхреначили нас под орех, – Лебедев сплюнул и крепко выругался.

      – Ну, уж вы наговорите тоже, товарищ генерал. Где я и где везение? Я тут что, один воевал? Просто пока у фрицев сил поболее будет. Ну, ничего, скоро мы свое возьмем.

      – Да никто и не спорит, что возьмем. Вылезти бы сначала из этой задницы.

      – Вылезем, товарищ командир. А что, скажите, жив ли Потемкин? Связист-то ваш? – я взглянул на Афанасьева, меня очень интересовала судьба деда.

      – Живой, хоть связи и нет больше. Когда по нам поехали танки, он обрыв искал, увидел, что происходит, и схоронился. Потом к нам приполз, вместе и вышли. Ты-то каким ветром? – ответил ротный и сам задал вопрос.

      – Исключительно попутным. Разведчики к вам ушли из 111-й, а я за ними. Их догнать не получилось, но к вам вышел. Пришлось, правда, побегать. Хорошо старшина СВТэшку дал, с мосинкой – я бы не смог пройти. А с этой хоть очередями фрицев вали, да в штабеля складывай. Хороша зараза, надо кстати почистить.

      – Да уж, капризная она немного, чисти хорошенько, тем более говоришь – помогла, – капитан кивнул.

      – Еще как! – я любовно погладил по цевью винтарь. – Еще бы «глушак» на нее и цены бы не было.

      – Чего на нее? – капитан удивился.

      – Ну, приблуда такая, для бесшумной стрельбы. Вещь, – я показал оттопыренный большой палец.

      – А-а. Чего-то такое я видел однажды, на наган ставили, «Брамит», что ли? Не помню. Говорили, что он как будто пукает с ним, почти не слышно.

      – Во-во! Вот бы такой на «Светку».

      – Живые останемся, есть у меня толковый спец, он в оружейной мастерской работал до войны. Сейчас где-то в соседней дивизии трудится. Дядька в годах, его на фронт и взяли-то только потому, что любой ствол с закрытыми глазами отремонтировать может. Если сам жив, конечно, в такой-то жопе, – ротный покачал головой.

      – Товарищи, – прервал нашу беседу с ротным молчавший комдив. Видимо, что-то обдумывал. – Сержант, как там соседи наши, устояли?

      – Прямо перед моим появлением их с воздуха расхреначили. Крепко досталось, однако держатся, – ответил я.

      – Когда успел в «безопасность» попасть? – был следующий вопрос.

      – Да вот, пока в Москве был, к НКВД и подчинили.

      – Ого, в Москве был? Ну и как там столица? – с неподдельным