Второй шанс: Начало. Снайпер. Счастливчик. Виктор Мишин

может, скажут.

      – Сдурел? Они же тебя в момент, даже чирикнуть не успеешь. Как увидят, что кто-то ползет, сразу и накроют.

      – А я и не поползу. Все, вперед.

      Сам встал, отдал ППШ Сане Зимину, снял ремень, нож оставил в сапоге и зажал в руке гранату.

      – Серег, может, я пойду? Я и немецкий знаю.

      – То, что мне надо им сказать, я и сам скажу, поймут, у меня аргумент есть. И показал гранату. Если, чего валите этих, посмотрите метров на сто и уходите домой!

      Пройдя несколько шагов, я услышал возню и грозный окрик на немецком.

      – Нихт шиссен, нихт шиссен! Капитулирен! Гуд млеко, яйки, сало! – выдал я.

      – Ком, русише швайне, ком! – почти сразу мне ответил насмешливый голос.

      Один из немцев вышел ко мне навстречу и, смеясь, встал в метре от их укрепления, в виде мешков с песком. Оружия при нем не было. Второй сидел за пулеметом, но не целился. А третий и вовсе сидел на ящике и не думал вставать. Наверное, я не первый.

      Когда я подошел вплотную, то эфку подкинул навесиком к ним за мешки.

      – Ахтунг, гранатен! – Те фрицы, что сидели за мешками, как-то быстро кинулись на землю, а тот, что вышел ко мне, застыл как статуя. Быстрым движением руки я выхватил из сапога нож и, распрямляясь, всадил снизу вверх немцу в живот, он даже не дернулся. Быстро перескочил за бруствер – немцы, лежа на земле, пялились на меня. Откуда им было знать, что граната без запала? Я заранее наделал себе разных штучек с феньками, как делали в моем мире, а скоро начнут и здесь. Подхватив лежавший на бруствере карабин, направил его на немчуру.

      – Хенде хох! – Ко мне уже бежали все ребята. Быстро спеленав гансов, огляделись. Да, сам одурел от такой наглости. Ни фига ведь не осознаю, что я на войне. Какой-то дикий задор присутствует.

      – Сань, давай спроси их, вон у того с нашивками фельдфебеля, что они тут делают и сколько их всего? Где железка и патрулируют ли ее? А я отойду, чего-то мне опять нехорошо как-то.

      – Не привык еще, командир, – хмыкнул кто-то из ребят. Привыкнешь здесь…

      Пока Зимин допрашивал немцев, остальные собрали оружие, спрятали под куст «готового» фрица и ощетинились стволами во все стороны. Вано подхватил вражеский пулемет. Здоровья в грузине на четверых, пускай таскает. Я уже освободил и так не шибко нагруженный желудок, и прислушался к допросу пленных, все-таки повезло мне с Саней. Немчура наперебой заливалась соловьем. Через слово звучало, нихт шиссен, арбайтен, капитулирен и прочее – сдаюсь, сдаюсь!

      – Чего они тебе втирают? – с усмешкой спросил я.

      – Чего делают? – Зимин уставился на меня. – Серый, ты иногда так говоришь… Вроде по-русски, а ни хрена не понятно.

      – Не бери в голову. Спроси лучше, когда у них смена и сколько до расположения?

      – Восьмая танковая дивизия, стоят рядом, в километре. Они знают, что здесь болото, поэтому тут только два поста. Второй ближе к расположению, здесь передовой дозор. А охраняют подходы к железной дороге. Там вчера диверсия была, пути разобраны. А на путях эшелон с горючкой и боеприпасами. Горючее для танков. Оно в бочках. Под тентами.

      – Во