Рандеву с Валтасаром. Чингиз Абдуллаев

глаз? Впрочем, нет, как правило, это не совпадает. И дело не в самой женщине. Красивая женщина с детства находится в окружении восхищенных мужчин и считает, что для подлинного совершенства ей не обязательно развивать свой ум. Достаточно удачно выйти замуж. Очевидно, Вотанова принадлежала к другой категории женщин, которые предпочитают добиваться всего собственными усилиями.

      Он вышел из здания. В саду на скамейке сидел Пьер Густафсон. Увидев Дронго, он отвернулся. У Густафсона с утра явно было плохое настроение. Дронго прошел дальше не останавливаясь. Он понимал, что швед сейчас не захочет ни с кем разговаривать. Однако неожиданно он услышал грубый голос Густафсона:

      – Там наконец закончили эту пресс-конференцию?

      – Да, – сказал Дронго, поворачиваясь к нему. – А вам, кажется, неинтересно там присутствовать?

      – Мне вообще неинтересно жить, – поморщился Пьер.

      На его заросшем рыжей щетиной лице было отвращение и к этому солнцу, и к этому городу, и к своему собеседнику.

      – В таком случае не нужно было соглашаться на участие в «Экспрессе», – спокойно заметил Дронго, – ведь вы могли отказаться.

      – А вы зачем согласились? – огрызнулся Пьер. – Здесь половина писателей, а вторая половина – агенты, готовые истребить друг друга. И у всех свои задачи. И мне не нравится ни этот «Экспресс», ни его участники, ни вы лично.

      – Вы пьяны, Пьер, – хладнокровно заметил Дронго, – и вам лучше проспаться. Идите в отель и ложитесь спать.

      – Мне еще только учителей не хватало, – поморщился Густафсон, – сам знаю, что мне делать.

      – Опять напился? – услышал Дронго громкий голос за спиной и обернулся. Это был Павел Борисов.

      – Извини его, – сказал болгарин, – мы всю ночь вместе пили. Это жара так на него действует. Он северный человек, не привык к жаре.

      – А мне казалось, что вам должна нравиться такая погода, Пьер, – заметил Дронго.

      Густафсон вздрогнул. Посмотрев на Дронго, он мрачно, с явной угрозой поинтересовался:

      – Кто вам рассказал про меня? Или вы тоже из этих?

      – До свидания, – не ответив на вопрос, Дронго прошел дальше.

      У выхода стояло несколько человек. Босниец Мехмед Селимович разговаривал с представителями Лихтенштейна и Андорры. Словно в насмешку, от этих карликовых государств были представлены два гиганта, один из которых был даже выше Дронго. Стефан Шпрингер из Лихтенштейна был высоким белокурым мужчиной, а Альваро Бискарги из Андорры – типичным представителем иберийских народов, словно сошедшим с картин времен Реконкисты. Все смеялись, слушая Шпрингера, который рассказывал анекдоты. Мехмед Селимович был невысокого роста, горбоносый, с проницательными темными живыми глазами. У него были небольшие усики, и внешне он сильно отличался от другого представителя Боснии – Нехада Величковича, интеллектуала в очках и с тонкой шеей.

      Несколько в стороне стояли две молодые женщины. Датчанка Мулайма Сингх и Мэрриет Меестер из Нидерландов. Первая была немного похожа на певицу Жанну Агузарову. Длинная коса, несколько вытянутое лицо,