Чудовище из озера. Анастасия Дробина

скользкий хребет… И над озером раздалось страшное, утробное рычание, продирающее до мозга костей.

      – А-а-а-а-а!!!

      Истошный вопль мальчишки вырвал Серёгу из оцепенения. Схватив пацана за руку, он рывком поднял его и потащил за собой:

      – Атас!

      Они кинулись напролом через кусты, скатились в овраг, вскарабкались по его краю наверх. Но в березняке мальчишка неожиданно заложил вправо и дал стрекача. Атаманов могучими, как у лося, прыжками пересёк берёзки, ельник, лесополосу возле рельсов – и пришёл в себя лишь на заросшем иван-чаем и ромашками лугу. В двух шагах от него меланхолично пережёвывал траву бабкин козёл Епифаний.

      – Мек? – ехидно спросил он, глядя на взмыленного Серёгу жёлтым глазом.

      – Прид-дурок, – тяжело дыша, сообщил ему Атаманов. По спине холодными струйками бежал пот.

      Батон приехал на вечернем автобусе, когда солнце уже заваливалось за лес. Серёга встречал его на трассе.

      – Здоров, Атаман! Ну, что корова-то ваша – жива?

      – Пока да, – честно ответил Атаманов. – Но уже орёт.

      – Ещё бы, – хмыкнул Батон. – Ты вот представь, что в туалет приспичило – а не можешь! И так целый день!

      Атаманов представил – и содрогнулся.

      – Давай побыстрей тогда! Если и ты её не выдоишь – тогда вообще не знаю что делать!

      Батон опасливо вздохнул – и прибавил шагу.

      Возле калитки играли в футбол кузены с Машкой во главе.

      – Ой, ну слава богу! – всплеснула сестрёнка грязными ладошками, увидев Батона. – Уж как мы вас ждали-то! Серёж, это твой друг? Андрей? А по отчеству как?

      – Михайлович! – хмыкнув, подсказал Атаманов.

      – Машка, не нагнетай! – слегка растерялся Батон. – Я сразу говорю – ничего обещать не могу!

      Но Машка, не слушая, радостно суетилась:

      – А у меня уже и ужин готов, перловки с тушёнкой наварила! И подойник вымыла с мылом, и марлечку стираную достала! Ой, ну как же вы… ты, Андрей Михалыч, вовремя-то!

      – Открывайте корову! – ошалело скомандовал Андрей Михалыч. – Я руки мыть пошёл!

      Машка, прыгая через грядки, понеслась к хлеву. Вскоре за ней отважно шагнул Батон. Некоторое время было тихо – а затем из хлева донеслось нарастающее гневное «Мы-ы-ы-ы!!!», пронзительный визг, грохот подойника – и Батон, бешено ругаясь и волоча за руку перепуганную Машку, вылетел из хлева прямо в заросли крыжовника. Атаманов помчался к нему.

      – Что – гиблое дело?

      – Совсем тухляк… – пропыхтел Батон, выдираясь из колючих стеблей. – Я и подойти к ней не успел – а она уже рога наставила и ка-ак помчится наскоком!.. Я еле Машку выкинуть успел и сам выскочил!

      Все трое уныло уставились на хлев.

      – Что ж делать-то, господи?.. – У Машки задрожала нижняя губа.

      Пацаны подавленно молчали.

      – Так, – вдруг сказал Батон, – Машка, не реви. Рога не рога, а скотину доить как-то надо! У тебя бабкина одежда есть? Только нестираная, чтобы бабкой пахла!

      – Есть! Сейчас принесу!

      Машка