Калеки. Сергей Лукьяненко

воды, лениво вытекающей из потолочных щелей, прозрачную мебель, изнутри декорированную светло-зелеными и бледно-розовыми цветами. Алекс не стал спорить по той простой причине, что задерживаться на планете они не собирались.

      Опустившись во влажно вздохнувшее кресло, Алекс достал коммуникатор и надавил кнопку общего сбора. Один за другим мелькнули зеленым три огонька. Потом над коммуникатором развернулось маленькое голографическое окошко. Разумеется, это был Хасан. Кажется, он лежал ничком на циновке.

      – Капитан, это срочно? – грустно спросил техник.

      – Да, – коротко ответил Алекс.

      – Капитан, у меня еще семь минут массажных церемоний…

      Где-то за спиной Хасана мелькнула симпатичная девушка с пушистым полотенцем в руках. Потом Хасан увел коммуникатор в сторону. Разумеется, ни о какой эротике не было и речи – на Гедонии все было возведено в ранг искусства и все означало именно то, что означало. Массажная церемония – это не более чем массажная церемония. Секс – это совсем другое искусство.

      – Ты можешь уволиться, – сказал Алекс.

      – Уже бегу, капитан, – грустно сказал Хасан.

      Алекс сложил коммуникатор. Никаких претензий к Хасану у него не было. Эта игра длилась уже три года – техник при каждом удобном случае подчеркивал свою независимость.

      Первой в номер Алекса вошла Вероника. Высокая, худощавая, с нервным печальным лицом, длинными черными волосами, собранными в косу, – она оказалась удивительно негармонирующей с обстановкой.

      – Вечер добрый, капитан, – сказала женщина.

      – Добрый. – Алекс кивнул на ближайшее кресло.

      Вероника прошлась по гостиной, оглядывая обстановку, потом со вздохом села. Произнесла:

      – Удивительно затейливо. Тебе нравится?

      Алекс пожал плечами.

      – А у меня номер в стиле «дышащий песок», – с отвращением сказала Вероника. – Пустыни Нангиялы. Вся мебель – динамическая, с аэроподдувом. Пол – песок. Рассказать, как осуществляется смыв в унитазе?

      – Да не может быть. – Алекса передернуло.

      – Во-во. Может. – Вероника достала сигареты, закурила. – На сколько ты уломал адмирала?

      – Пятнадцать миллионов.

      Вероника покачала головой. На миг ее взгляд затуманился – в глубинах ее сознания сейчас шла много факторная оценка: благосостояние Гедонии – высокое, жадность правительства – тоже высокая, личность адмирала Корда, репутация команды Романова…

      – Значит… Вероятность нашей гибели – шестьдесят восемь-семьдесят процентов.

      – Плохо, – искренне огорчился Алекс. – Я думал – пятьдесят на пятьдесят.

      Вероника только развела руками. Психологи-спец редко ошибаются. Даже травмированные так серьезно, как Вероника.

      – Как малыш? – спросил Алекс.

      – Нормально. – Вероника кивнула. – Очень рад. Если мы получим пятнадцать миллионов… делим поровну?

      – Как всегда.

      – Тогда я смогу купить ему тело.

      – То есть