Другая медицина. История врача, который спасает тех, кому некому больше помочь. Евгений Косовских

часто стало не хватать. Сокращение кадров принесло свои «плоды»: на сегодняшний день одному врачу приходится выполнять в два или в три раза больше работы за ту же зарплату. Точно так же обстоят дела и с работой медицинских сестер. Кроме того, увеличился объем бюрократии. Сложно оставаться настоящим медицинским работником, любящим пациентов, когда все время и силы отнимают странные стандарты, бумаги и требования руководства. Но за всеми этими отчетами и структурами скрывается человек, которого как личность уже не воспринимают. Так и говорят: не «Владимир Федорович», а «аппендицит из пятой палаты» или «грыжа из четвертой». Безусловно, встречаются также и нерадивые врачи, и хамоватые медсестры. Однако таких людей можно найти в каждой профессии. Я столкнулся с ними и сам – в качестве пациента.

      Как-то летом я гостил у родителей. Стояла сильная жара, мы копали картошку, пили много воды, ели мало и таскали на себе тяжелые мешки. Ночью мне стало нехорошо – справа «тянуло» поясницу и заболел живот, при этом пришлось часто бегать в туалет. В голову сразу закрались мысли о том, что из почки пошел камень или песок, так как раньше во время обследования по результатам УЗИ мне ставили диагноз «мочекаменная болезнь».

      Я не хотел тревожить родителей ночью, поэтому выпил таблетку «но-шпы» и через полчаса, когда боль отступила, я заснул. Утром я не смог встать – началась почечная колика. Я крутился от боли на кровати, и мама вызвала «Скорую». Помощь приехала через двадцать пять минут, и фельдшер, осмотрев меня, набрала в шприц раствор платифиллина[4]. Сжимая зубы от боли, я предупредил ее, как смог, что от платифиллина у меня – рвота и что он мне не помогает. Но фельдшер, не церемонясь, сказала:

      – Я уже вскрыла ампулу и выливать лекарство не собираюсь, давай мне вену.

      Сопротивляться было бесполезно. Фельдшер просидела около меня минут пятнадцать, пытаясь обсудить с моей мамой современное поколение, заготовки и погоду. Мама же ей в ответ намекала, что, может, уже пора меня везти в поселковую больницу? Через пятнадцать минут после платифиллина мне ожидаемо стало еще хуже: началась рвота. Тут фельдшер, видимо, решила, что раз пациент «созрел» – пора ехать. Кое-как опираясь на нее, я забрался в машину – и мы тронулись. Мне было больно сидеть, лежать, стоять. Я лег на носилки, покрутился, затем сел, потом привстал, насколько позволяла высота машины. В приемном покое меня посадили на лавку – и все куда-то исчезли.

      Я попытался лечь на нее, но она была очень узкой – как говорится: все для пациентов. Через какое-то время пришел врач-ординатор, завел в смотровую, сказал медбрату, чтобы взяли анализы, и затем отправили на УЗИ, чтобы решать, что дальше со мной делать. Я попросил было показаться сначала хирургу и уже затем обезболивать – ведь острый живот не обезболивают – и только затем взять анализы, но, увы: в местной больнице были свои правила. Меня усадили в кресло для перевозки пациентов и повезли в другое крыло больницы в лабораторию. Пол был местами в трещинах и покрыт сломанной плиткой, поэтому кресло сильно

4

Платифиллин – фармакологический препарат, оказывающий спазмолитическое и слабое седативное действие. – Прим. ред.