Русские байки. Вокруг света на Harley-Davidson. Максим Привезенцев

цене металлолома. И везут на другой континент, в таинственную Россию, о которой дома нам рассказывали самые причудливые истории. Двигатели дрожали от предчувствия приключений.

      Что ты знаешь о России? – спросили мы друг у друга.

      Практически ничего, это самая большая и самая холодная страна в мире. И люди там отвязные и безбашенные – так у нас в Америке говорят.

      А ведь она станет нашей родиной. Как тебе новая родина?

      Не скучно по крайней мере. Будет где покататься…

      В Москве мы познакомились с новыми хозяевами – Максимом Привезенцевым и Владимиром Рощиным. Это были совсем разные ребята. Старшему, Максиму, около 40 лет, младшему, Володе, – 27. Оба очень любили Харлей-Дэвидсон, и, если речь заходила о путешествиях, говорили только о нем. Харлей в их представлении это и был честный мотоцикл.

      Нам это льстило, но существовала проблема. Мы выглядели крайне непрезентабельно, казались помятыми, но непобежденными. И они смотрели на нас с сочувствием. Мы сразу ощутили, что попали в нужные руки. Впрочем, выбора-то у нас не было. Или полный хлам, или эти парни.

      Выяснилось, что нас выкупили для кругосветки. Безумное решение, не правда ли? Мы же, в сущности, городские байки. С нами хорошо ехать за девчонками, катить в бар, гоняться с друзьями, но чтобы проехать больше 50 000 километров за восемь месяцев без длительных остановок – это надо расстараться. В истории Харлеев-спортстеров таких переходов еще не было. Обычно для этих дел выбирают KTM или BMW, на которых прокатились Макгрегор с Бурманом. Или специально подготовленных японцев. Но Рощин и Привезенцев ничего не хотели слушать – только Харлей. Причем самый простой Харлей, без лишних наворотов.

      Вскоре мы узнали о наших ездоках веселящие подробности. Каждый из них успешно работал в самом северном мегаполисе на планете, но оба в силу разных обстоятельств попали под суд. Ребятам повезло жить в то самое время, когда спорные вопросы в русских столицах решались через уголовные дела и тюрьму, точно так же, как десятилетие назад решались они через бандитов, стрелки и перестрелки. Но «серьезные проблемы и неприятности трезвят» – как любит говорить Максим. Протоколы допросов, подписка о невыезде, встречи с адвокатами – все это, как хорошая приправа, возбуждает вкус к жизни. Но и заставляет посмотреть на многие вещи под другим углом. Что-то заново оценить и переосмыслить. И прежде всего понять самих себя. Свой путь и время на земле. Да и на людей, нас окружающих, взглянуть по-новому. Мечта и подготовка к кругосветке стали для них спасательным кругом, который им бросало будущее, помогая выплыть из мутных вод дурной повседневности. Они решили, что, когда все закончится, им нужно будет перелистнуть страницу и начать все заново.

      Новая страница в жизни – это было по-нашему. Мы хорошо усвоили этот штамп. Очень хотелось в дорогу. И поскорее. К тому же свободного человека ничто так не манит в путешествие, как подписка о невыезде. У каждого из парней существовала своя мотоциклетная история.

      Максим родился на Сахалине. Его дед уехал туда после войны и работал оператором ТВ, одним из первых делал телевидение на Дальнем

      Востоке. Снимал документальные фильмы о Сахалине, Курилах, Камчатке. И любил мотоциклы. Как-то он участвовал в мотопробеге из Владивостока в Кенигсберг на «Уралах» с коляской и снял об этом путешествии фильм «От Тихого океана до Балтики».

      «Урал» – это легендарный советский байк с коляской, который прошел всю войну, легко ездил по грязи и бездорожью. В те времена от Дальнего Востока до Урала дорог почти не было. Существовали только почтовые тракты, которые устроили при императорах и императрицах, Екатерине Великой и Николае Первом. Это вам не асфальтовое покрытие. Настоящий гряземес. Как потом мы узнали, некоторые участки дороги с тех времен почти не изменились…

      В седьмом классе Максим решил собрать свой первый настоящий байк. Колеса от японских мотоциклов, рама, сваренная из того, что под руку попало. В общем, это был тот еще агрегат. Испытание назначили по весне. Макс промчал метров 200, газ вовремя не сбросил и воткнулся в забор. Отделался ушибами, но техника восстановлению не подлежала. И желание ездить пропало на долгие годы. Он отправился в Москву, учился, работал, защитил диссертацию, женился, стал отцом троих детей и топ-менеджером большой строительной компании. И только в 2005 году в Америке товарищ по имени Алексей снова подсадил его на байки. Вернувшись из Штатов, Макс купил себе самый тяжелый агрегат из линейки Харлей-Дэвидсон – электроглайд. Тогда ему казалось, что крупный – это и значит достойный. Примерно как черный джип. Потом он понял, что такой тяжелый мотоцикл – не совсем игрушка для повседневной жизни, и приобрел еще один, городской мотик. Катаясь и странствуя, Макс постоянно крутил в голове свою мечту о кругосветном путешествии, она не давала ему покоя.

      Рощин же с пеленок фанател на романтике. Ездил в археологические экспедиции, зачитывался рассказами о путешествиях. В 13 лет в дачном сарае он собрал свой первый ИЖ – легкий мотоцикл, который выпускали в СССР. Главным его свойством была неподражаемая ломучесть. Но это давало опыт. В 18 он уже проехался по Америке – по следам культового фильма «Беспечный ездок», понятно, на совершенно другой