Мы спасаем попаданцев. Дмитрий Карпин

уйти. Не то чтобы доктор ему не понравился, напротив, он был вполне мил и обходителен, но опасливый ребенок в глубине души рвался поскорее покинуть царствие пилюлек и шприцов.

      Фадеев вышел в общий зал. Возле кофе-автомата, конечно же, еще никого не было. Денис решил умыться и привести себя в порядок.

      Душевая оказалась большой и просторной. Выложенная белоснежным кафелем, с зеркалами на стенах и множеством кабинок, она представляла собой идеал чистоты и порядка. В дальней кабинке шумела вода, разносился приятный запах ромашкового шампуня, это явно ёжик мыла рыженькие колючки. Денис улыбнулся, двинулся к дальней раковине, поднес руки к крану, автоматически включилась вода, он набрал ее в ладошки и плеснул на лицо, стирая остатки крови. Затем посмотрел на себя в зеркало и вдруг от удивления открыл рот.

      Дверца из матового стекла в Юлиной душевой оказалась полуоткрыта, и в этом раскрытом фрагменте четко просматривался обнаженный женский силуэт, стоящий к нему спиной и плескающийся под струями воды. Конечно, следовало тут же уйти или, на худой конец, отойти в сторону и уже там закончить дела. Но, но… взгляд отвести не получалось. Струи воды медленно и монотонно падали из душа, словно гипнотизируя. Они летели, опускаясь на намыленные волосы, на раскрасневшиеся плечи, стекали, переплетаясь вместе с пеной по гладкой спине, струились по плавным линиям и изгибам тела, опускаясь все ниже и ниже к упругой и такой идеальной, как наливные яблочки, попе, окутывая пеной эти прелестные розовые окружности и спускаясь между ними к стройным спортивным ножкам.

      Тут же заиграли гормоны, и Денис даже задержал дыхание, стараясь запечатлеть в памяти это чудесное мгновение. Но Юля вдруг повернулась.

      – Ты!!! – выкрикнула она. – Придурок!

      Фадеев машинально отвернулся от зеркала, но, к сожалению, сделал это зря, поскольку в лицо тут же прилетел увесистый кусок мыла.

      – Ау! Ну зачем же по носу-то, снова, – пролепетал Денис.

      Дверца душевой кабинки с грохотом захлопнулась. За ней тут же запыхтел ёжик, рыча и выбрасывая проклятия:

      – Гад, извращенец, козел!..

      – Да я не нарочно, – постарался оправдаться Денис. – Просто зашел умыться. И вообще, я же не виноват, что кто-то двери не закрывает.

      – Все равно – козел! – зарычала расплывающаяся фигура за матовым стеклом. – Клянусь богом, если бы ты не был племянником Громова, я бы тебе кое-что оторвала!

      – Чего? – выпучился Денис. – Чьим племянником?

      – Упс! – За дверью тут же стало тихо, лишь шум струящейся воды разносился по душевой.

      – Слушай, а давай я тебе этого не говорила? Давай сделаем вид, что ничего не было? – Матовая дверца слегка приоткрылась, и оттуда выглянула виноватая рожица Юли: рыжие волосы в пене, губки подергиваются, а карие глазки блестят, словно у пресловутого кота из «Шрека». – Ну, пожалуйста, Дениска. А то Громов меня убьет или загрузит бумажной работой до окончания века, и оперативных заданий мне тогда не видать как своих ушей. Ну-у, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. М-м-м… – И длинные мокрые реснички умоляюще захлопали, словно