Первая леди. Майя Максимова

у и сделала вид, что не замечаю его присутствия.

      Вообще-то Луи будит меня исключительно по праздникам, поскольку обычно за мной заезжают в шесть утра – и так круглый год без выходных и отпуска. "Сама напросилась", – обычно утешает брат, когда я зачем-то начинаю жаловаться на работу. Он прав. Мой нынешний социальный статус – всего лишь итог бесконечного потакания амбициям. Ещё дошкольницей, ничего не смыслившей в жизни девчонкой, я каждый день пыталась руководить сверстниками. Сколько жалоб выслушал мой отец от воспитателей и возмущенных родителей одногруппников! Директор детского сада несколько раз предлагала перевести меня в другое учреждение, а какая-то особо неуравновешенная мамаша однажды даже подала заявление в полицию. И на кого? На пятилетнего ребёнка, за всю свою жизнь не обидевшего муху. Разумеется, в УВД посмеялись над ситуацией, но все-таки провели разъяснительную беседу с папой, итогом которой стала отмененная экскурсия в планетарий. Пожалуй, это была главная трагедия моей прошлой жизни, даже сейчас отдающаяся болью в сердце. Впрочем, тогда она не возымела ни малейшего воспитательного эффекта, благо что вскоре начались летние каникулы. Потом мы переехали на другой конец Москвы, и год перед школой я провела под чутким наблюдением бабушки, примерно тогда же завершившей свою почти пятидесятилетнюю банковскую карьеру. Тесное общение с Элеонорой Михайловной (как уважительно называл тёщу папа) сильно сказалось на моих ещё не до конца сформировавшихся предпочтениях. Желание управлять людьми на долгие годы отошло на второй план, а главной страстью стали финансовые активы и все доступные способы их приумножения. Поэтому когда я пошла в школу, меня не слишком заинтересовали отношения со сверстниками. Функцию руководства ими я охотно делегировала нашей классной, а сама принялась претворять в жизнь свой первый бизнес – план, совместно с бабушкой организовав стартап по обучению пенсионеров работе на криптовалютных рынках. Затея с треском провалилась где-то через полгода (за что отдельное спасибо некоторым слишком самоуверенным преподавателям), но я вынесла из неудачи один очень важный урок – во всём и всегда полагаться исключительно на собственные умения. Поэтому партнёрству с Элеонорой Михайловной пришёл конец, и месяца три мне пришлось потратить на новую концепцию своего развития. Как оказалось, зарабатывать в семилетнем возрасте достаточно просто, если у тебя есть талант или выдающиеся физические способности. Проблема заключалась лишь в том, что актриса, певица и танцовщица умерли во мне ещё до рождения, а на соревнованиях я неизменно занимала предпоследние места, вследствие чего наш физрук исключил меня из состава школьной сборной. Мама настойчиво предлагала записаться в какую-нибудь секцию, но я пошла другим путём и засела за книги, твёрдо решив, что отныне моё призвание – наука. Этот ход оправдал себя через год, когда нас отправили на городскую межпредметную Олимпиаду для второклассников, где для меня не нашлось ни одного достойного соперника. И пусть призовые вызвали у бабушки приступ смеха, я поняла – наконец-то, дело сдвинулось с мёртвой точки. Вкус заработанных собственными стараниями денег пробудил во мне аппетит, и за последующие несколько лет девочка Юля выиграла семь городских, пять всероссийских и три международные олимпиады. Мой личный счёт пополнился почти на шесть миллионов рублей, а Элеонора Михайловна, пожалуй, впервые в жизни сняла с себя маску высокомерной снисходительности. Тут бы развить успех и дотянуться до установленных бабушкой ориентиров, но появился брат, и неожиданно в тринадцатилетнем возрасте во мне проснулось подобие материнских чувств, на удивление восторженно воспринятых тогда родителями. Пожалуй, ни у кого из моих знакомых не было столь заботливой старшей сестры, пожертвовавшей целым годом подростковой жизни ради сомнительного удовольствия ухода за младенцем. Но как же счастлива была моя мама! Мне разом простились все детские прегрешения, отчужденность от семейных мероприятий и конфликт с нашей соседкой Ольгой Павловной, которую я несколько раз пристыдила за то, что она не убирает за своей собакой. И только бабушка со скепсисом наблюдала за этим чудесным перевоплощением, словно знала – ему отведён не очень продолжительный срок, после которого должна начаться куда более значимая глава моей биографии. Разумеется, она оказалась права. В четырнадцать лет я влюбилась в Руслана из параллельного класса и столкнулась с необходимостью интеграции в общественную жизнь школы, чтобы хоть как-то приблизиться к объекту своего обожания. В результате у меня появилась подруга Инга, вместе с которой мы записались в секцию дзюдо, где уже несколько лет занималось большинство мальчишек-ровесников. Кроме нас там было всего две девчонки, но хитрый план не привёл к желаемому результату – Руслан будто не замечал моего присутствия. Зато спустя месяц на меня обратили внимание другие ребята, и началась эпопея с бесконечными проявлениями знаков внимания, соперничеством и даже парой серьёзных драк, после которых тренер чуть не выгнал меня из группы. К тому моменту моя влюблённость перешла в стадию рациональной симпатии: я прекратила витать в облаках, всё реже и реже бросала на Руслана косые взгляды и как-то неожиданно для самой себя поняла, что дзюдо в этой истории приоритетнее чувства. Тем более, у меня появились первые успехи, ставшие стимулом для продолжения занятий даже тогда, когда из-за травмы Инга на месяц выпала