Лохмач и Рыжик. Ольга Трушкина

дома на окраине города. Грустные мысли одолевали его.

      Вот и зима пришла. До чего же холодно, и есть охота! Видно, эту зиму мне не пережить, уж очень я устал. Болят лапы, даже двигаться не хочется. Как трудно стало добывать пищу! Каждый кусок хлеба приходится отстаивать с боем. Вот и сейчас, нужно было бы встать, вылезти через разбитое окошко на улицу. В желудке ведь совсем пусто! Но нет, лучше я посплю еще немножко, а потом…

      Пес свернулся калачиком и накрыл свой замерзший нос хвостом.

      Уже начало смеркаться, когда Лохмач проснулся от какого-то протяжного тоскливого воя.

      Кто это? – удивился он, – неужели какая-то наглая псина хочет занять мой подвал?

      Старый пес грозно зарычал, предупреждая непрошенного гостя, что он не уступит свою территорию, а будет драться до конца.

      В ответ на его рык раздался отчаянный жалобный визг, и в разбитом окошке показалась голова рыжего щенка-подростка. Увидев Лохмача, молодой пес залился радостным звонким лаем, как бы приветствуя старого друга. Такое поведение незнакомца смутило старика, ведь по своей природе он не был злым, но каждодневные разборки с другими бродячими псами ожесточили и закалили его характер. Лохмач перестал рычать. И молодой пес, поняв это как приглашение, влез в окошко. Он осторожно приблизился к ложу из картонных ящиков и пустых мешков, где лежал старый пес.

      – Ну что ж, проходи, устраивайся, если тебе негде жить! – пригласил его Лохмач. Щенок лег рядышком и в знак признательности начал лизать морду старика. Неожиданная ласка так растрогала Лохмача, что он даже прослезился. От гостя так хорошо пахло домом, теплом, чистотой! Старый бродяга сразу же проникся к нему симпатией.

      – Ну, рассказывай, – обратился он к щенку, – как ты оказался на улице в такой холод? Покусал кого? Тебя выгнали?

      – Нет, я никого не кусал. Любил своих хозяев, особенно мальчика Виталика, но они уехали, а меня оставили соседке, бабушке Соне. А у нее живет противный и злобный кот Васька.

      – Ну и почему ты там не остался? Не кормили? – допытывался Лохмач.

      – Кормили. Правда кот почти все отнимал. Не разрешал мне даже воды попить, царапался, шипел!

      – А ты сдачи, что ли, не мог дать нахалу?

      – Мог! Я мог бы убить эту тварь, но бабушку пожалел, ведь она его так любит, просто души не чает! Даже когда Васька при ней нападал на меня, она не его ругала, а меня. И даже несколько раз ударила палкой. Я стал терпеть обиды и решил уйти. Лучше жить на улице, чем рядом с таким мерзким типом, как этот Васька. Уже три дня я скитаюсь по городу и мечтаю о миске теплого супа с мясом.

      Молодой пес умолк и загрустил.

      – А по-моему, лучше терпеть кошачьи выходки, чем голодать и мерзнуть. Я-то знаю, что такое голод и холод. Прошлой зимой еле выжил, а эту – вряд ли переживу!

      Псы лежали рядышком, тихо вздыхая, и мечтая о тепле и вкусной еде. Вдруг Лохмач встрепенулся. Он вспомнил, что где-то среди коробок у него есть заначка – черствая булка хлеба, найденная на помойке, и припрятанная про запас. Порывшись в тряпье, вытащил заплесневелый батон, который уже почти превратился в сухарь. Голодные собаки с аппетитом принялись грызть это лакомство. Немного подкрепившись, псы улеглись поудобнее, и прижавшись друг к другу, чтобы согреться, уснули.