Месть русалки. Марина Серова

и на фотографии в вашем телефоне вашей маме не дашь ее возраст, – заметила я. – Как я понимаю, ей около сорока шести – сорока семи лет?

      – Сорок семь, – уточнила девушка. – Морщин и правда нет, мама делала в сорок пять пластику лица. Это был подарок ей от отца – она все время ныла, что ее достали морщины вокруг рта, и, хотя папа и говорил, что любит ее такой, мама вечно была недовольна своей внешностью. Это у нее началось после ухода из спорта. Мне кажется, что, несмотря на тренерскую карьеру, в глубине души у мамы имеются комплексы неполноценности. Она чувствует себя ущербной – ведь раньше была спортсменкой, гордостью страны, можно считать! А сейчас – тренер, хотя и не рядовой, в бассейне провинциального города. Вот все это и вылилось в недовольство своей внешностью. После пластики она некоторое время сама себе нравилась, но потом другое началось – ей не нравится ее фигура, вроде не модельная. Хотя в сорок семь лет о каких модельных стандартах может идти речь! Мне кажется, маме все же следует снова вернуться в спорт, пускай и непрофессиональный. Но если она будет добиваться побед, то и комплексы пропадут. А так – хоть сотни операций делай, все равно она найдет, к чему в себе придраться. И недовольство собой выливается в недовольство окружающими, потому она такая строгая и властная. Но это лишь маска, которая скрывает неуверенного в себе человека…

      – Весьма точный психологический портрет, – похвалила я. – Ловко вы разбираетесь в людях.

      – Да что вы! – махнула рукой Диана. – Это же моя мама, я с ней всю жизнь прожила. Я же не бесчувственная табуретка, понимаю ее…

      – Это верно, – кивнула я. – Что ж, попытаемся во всем разобраться…

      Диана ничего не ответила. Наступило молчание, которое никто из нас не прерывал.

      Я внезапно вспомнила про свой давно остывший завтрак и кивнула на картофельное пюре.

      – Думаю, можно заняться нашими заказами, – предложила я. – А то и так все остыло…

      Диана посмотрела на свою тарелку с видимым отвращением, взяла в руки вилку и поковыряла картошку.

      Я приступила к еде с куда большим воодушевлением и, пока Диана издевалась над пюре, рисуя на нем вилкой какие-то узоры, быстро умяла весь гарнир с мясом.

      В принципе поваров, которые работают в кафе «День и ночь», можно похвалить – я даже не ожидала, что блюдо по столь смешной цене окажется настолько вкусным. А может, дело в том, что я попросту не завтракала?

      Диана к еде так и не притронулась. Что ж, это ее дело – я не собираюсь заставлять ее есть, точно маленькую.

      Покончив с завтраком, я проговорила:

      – Я берусь за ваше дело. Если вспомните что-то важное – звоните в любое время дня и ночи. И опять же, держите меня в курсе событий. Сообщайте, куда пошла ваша мама, с кем она встречается, как себя ведет… Мне важна любая – абсолютно любая информация. Говорите все, любые мелочи, так как именно они имеют в итоге решающее значение. В настоящее время где находится Надежда Викторовна?

      – Когда я ушла, она была дома, – сказала Диана