После любви. Виктория Платова

меня так называют. С незапамятных времен.

      – Вы резчик, дядюшка Иса? – Я указываю подбородком на станок в глубине комнаты. – Это ведь станок для обработки дерева, да?

      – Верно, мадам. Только я не резчик. Я торгую пряностями на рынке, а станок остался от старого хозяина. Жалко было выбрасывать, вот он и стоит. С вами что-нибудь случилось, Саша́?

      Вопрос совершенно неожидан, наша спонтанная неспешная беседа никак его не предполагала.

      – Нет, все в порядке.

      – Вы как будто чем-то взволнованны.

      – Небольшая размолвка с другом, – без зазрения совести вру я старому человеку. – Ничего серьезного.

      – Тот молодой красавец, с которым вы пришли сюда?

      «Beau garçon», – сказал дядюшка по-французски, «beau garçon» и есть красавец – выходит, он видел, как мы с Фрэнки подходили к лестнице. Странно, что я не обратила внимания на открытую дверь дома и старика, подпирающего ее косяк. С другой стороны, я была слишком увлечена (не столько Фрэнки, сколько гипотетической возможностью своего падения) – кто в такой ситуации станет обращать внимание на слившегося с пейзажем араба?

      – Да, – подтверждаю я слова дядюшки. Ничего другого мне не остается. – А вы находите его красавцем?

      Дядюшка Иса трясет указательным пальцем и лукаво улыбается:

      – Видный парень.

      – Пожалуй.

      – Молодые люди часто тратят время на ссоры, вместо того чтобы тратить его на любовь. А жизнь так быстротечна, Саша́…

      Чего мне не хватало в двенадцать часов ночи – так это дежурной банальности от неизвестного старика.

      – Я сама ненавижу всяческие ссоры.

      – Вы очень рассудительная девушка. Может, зайдете ко мне на чай?

      Ничего пугающего и ничего необычного в этом приглашении нет. Если не учитывать время. Полночь, сказал мне дядюшка Иса; полночь – не самое подходящее время для гостей. Обо всем остальном можно не беспокоиться – марокканцы гостеприимны и ненавязчивы, а уж тем более такой милый старик, как дядюшка Иса (с тех пор как я узнала, что он – не Ясин, иррациональная симпатия к нему растет как снежный ком).

      Подвоха не будет.

      – Боюсь, что уже поздно…

      – Понимаю, – подтверждает дядюшка. – Хотите подождать своего друга.

      – Не хочу.

      – Он не должен был оставлять вас одну вечером. Это неправильно.

      Кто бы спорил, дядюшка Иса, кто бы спорил!

      – Ничего страшного. Я могу прогуляться домой и в одиночестве. В Эс-Суэйре я как дома. А в следующий раз я обязательно загляну к вам… по-соседски.

      – Дядюшка Иса будет несказанно рад. Берегите себя, Саша́. И никогда не ссорьтесь с друзьями. От этого бывают одни несчастья.

* * *

      …Он купил дом совсем недавно.

      Возможно, просто перебрался поближе к сыну-рыбаку (внешнее сходство Ясина и дядюшки Исы почему-то не дает мне покоя). Нет-нет, Ясин и Иса не родственники. Если бы Ясин был сыном дядюшки, то так же, как и он, торговал бы пряностями, такая преемственность – основа местного менталитета. Даже Доминик, рожденный французом в Марокко, получил свой колченогий маленький бизнес по наследству.