Наказать беспредельщиков. Алексей Наст

стечением обстоятельств. Из любой ситуации всегда есть выход. Всегда! Только этот выход нас не устраивает, подумал Миша, и мы называем ситуацию безвыходной…

      Молния ухмыльнулся (ему все нравилось, и он от души забавлялся муками своих «подопечных»):

      – У тебя зубы от минета разболелись, Миша?

      – Что? – Еще находясь в экстазе, Миша посмотрел на Молнию. Он постепенно возвращался в реальность.

      – Лицо у тебя… ужасное! – пояснил Молния, усмехаясь.

      Миша сказал откровенно, освободившись от сексуального опьянения:

      – Я не хотел этого, я же говорил тебе.

      Хотел сказать Галине: «Прости, Галя», но язык не повернулся – прилип к небу, и горло запершило.

      – А тебя никто не заставлял! – вдруг выдал Молния.

      Миша посмотрел на Галину, которую сотрясали мощные толчки Пятачины (она теперь подумает, что он отъявленный подонок!), сказал грубо:

      – Я не люблю, когда женщина близка с мужчиной без любовных переживаний, без чувств…

      – А я люблю! – загоготал Пятачина и, вытащив «хозяйство», сотрясаясь, со стоном обрызгал спину женщины. – Кайф! Кайф! О-о-о-о! Дастиш фантастиш! Теперь можно и водки! – заявил он.

      – Можно!

      Голубая Молния встал с полка.

      – Глядя на вас, и мне захотелось доставить удовольствие гостье.

      Галина понуро смотрела на взбодрившийся член Молнии, внутренне готовясь к новому испытанию.

      – Становись, – велел ей Молния.

      Галина устало заняла исходную позицию. Предстояло вновь отведать порцию боли. Однако Молния вдруг всунул свой палец туда, куда положено.

      – О, а здесь совсем тесно, – заявил он, тут же пристраиваясь сзади, и вошел.

      Женщина скривилась, попыталась его оттолкнуть.

      – Вы обещали, что туда не будете, – взмолилась она.

      – Молчи, тварь! – продолжая орудовать членом, рявкнул Молния. – Пусть твой муж вовремя платит, тогда никто никого и никуда трахать не будет! Вбей это в его тупую голову.

      Галина заплакала.

      Это рассмешило Молнию. Рэд тоже хрюкнул, отхлебывая водку из бутылки.

      Миша понуро сидел на полке, глядя на свои ноги. Ему хотелось убежать отсюда, скрыться или хотя бы зажмуриться, заткнуть уши.

      – У нее тесная норка, – комментировал свои ощущения Голубая Молния. Он хлопнул кореянку по спине. – Ты не рожала? Чувствуется! Ха-ха. Ленивая ты баба. Нас, россиян, мало, а ты ленишься! Нехорошо. Ха-ха. Ох, любо! Ох, дюже! Еще, еще разок! А-а, кончаю! Ох, ох…

      Покончив с сексом, Молния велел всем идти купаться в бассейн.

      Галина осталась одна рыдать на полу бани.

      – Что она так убивается? – спросил Рэд у Молнии на улице.

      – Спираль у нее не стоит, а сейчас дни овуляции. Ордынцев просил туда не впихивать, легко забеременеть может.

      – Вон оно что! Ха-ха! Пойду-ка и я всажу куда следует. Надо наказать эту курву!

      – Курва – слово прибалтийское, – заявил Молния. – Я, когда служил в армии при Советском Союзе, много этих курв в Эстонии