Приют ветеранов. Владимир Михайлов

слова «приказ шефа», но сейчас важнее слова был голос, и Милов опознал его: то был действительно Вернер. И шел он для того, чтобы заложить в машины взрывчатку – этак по килограмму в каждую – и установить таймеры, те самые «часы с кукушкой», что включатся в мгновение, когда будет запущен мотор, и сработают через два часа. Машины и их седоки будут, по предположению здешних хозяев, находиться уже достаточно далеко, чтобы катастрофу кому-нибудь пришло в голову связать с Приютом Ветеранов. Разумеется, в доме к тому времени не останется никаких следов пребывания постояльцев, и даже следы шин будут тщательно заметены.

      Задача Вернера казалась достаточно простой; однако Милову было известно, что справиться с нею тому будет не так-то и легко. Потому что если машина, одолженная Евой, представляла собой и на самом деле лишь обычный «ровер», то джип Милова был устройством совсем иного рода. Он вовсе не был взят на прокатной станции в Порт-Саиде, как значилось в документах; на самом деле то была одна из немногих специально оборудованных полицейских машин, что одолжили ему старые дружки в Хайфе, не только чтобы облегчить его путешествие, но и в расчете на то, что такой старый волк, как Милов, сумеет устроить тележке серьезный экзамен в условиях, какие они у себя дома полностью воспроизвести не могли, а проэкзаменовав, даст полный и нелицеприятный отзыв об ее качествах. Что же касается Порт-Саида, то там были только – опять-таки через людей МОССАДа – оформлены бумаги и номерные знаки. И потому Вернер, безусловно, будет сейчас несколько озадачен: во-первых, столкнувшись с полной невозможностью вскрыть капот и проникнуть в моторный отсек; во-вторых, убедившись, что точно так же нельзя – без применения лома или хотя бы дрели – попасть и в багажный отсек, потому что он просто не найдет скважины, куда можно вставить ключ; в-третьих, исчерпав все возможности электронного открывания какого угодно замка; и в-четвертых, вызвав такую оглушительную какофонию охранного устройства, какая заставит повскакать на ноги всякое живое существо, обитающее в этих постройках с достаточно тонкими стенами.

      Джип этот был рассчитан на невскрываемость, даже стекла были броневыми, а уж угнать его было и вовсе невозможно, потому что настроен он был только на одного водителя – именно на Милова, а как перенастроить анализатор машины, опять-таки кроме Милова никто не знал. Конечно, и эту машину можно было взорвать или, скажем, расстрелять в упор хотя бы противотанковой гранатой. Но установить в ней соответствующее устройство было невозможно: разве что прилепить пластик к днищу и вставить запал для управляемого взрыва. Однако все внешние поверхности автомобиля были обработаны такой физикой и химией, что самая хваткая взрывчатка отвалилась бы после первого же деликатного толчка. А на наличие радиозапала джип отреагировал бы мгновенно, как и на любое другое электронное устройство, оказавшееся ближе пятидесяти сантиметров к кузову. Такие машины были сконструированы и строились для борьбы не с контрабандой,