Книга победителей. Вадим Верник

Скажи мне, как человек в пять лет такое может ляпнуть? Или недавно Марина спрашивает дочку: «Ну что, Маш, пойдешь по Красной площади?» – «Зачем, мама? Лучше по красной дорожке идти».

      – Всё ясно, в семье Табаковых растет еще одна незаурядная личность! Олег Павлович, вы уже давно женаты на Марине Зудиной. Благодаря ей как-то изменились?

      – Нет. Я люблю ее, люблю по-прежнему. Вообще, до Марины у меня был один регламент смены караула, наличия личного состава и так далее, а потом появилась эта толстощекая девочка на тридцать лет моложе… Она верный человек. Это для меня важно.

      – А вы с Мариной устраиваете домашние праздники, принимаете гостей?

      – Чаще всего это бывает в имении моего сына-ресторатора Антона.

      – Очень удобно, когда есть такой сын.

      – Конечно. На реке Истре он построил замечательный дом, который может построить состоятельный человек. Такая дворянская русская усадьба. Река через двести метров от дома. Летом мы там часто бываем. Приезжают мои внучки – девчонки Антошки, и моя Мария там верховодит. У Антошки жена Анжела, хорошая девочка. Она на него так смотрит, что я спокоен за сына.

      – Вы и в Художественном театре создали атмосферу большой семьи. Например, актеры очень ждут знаменитые мхатовские капустники на старый Новый год, которые благодаря вам стали традицией. И окончание сезона в театре всегда отмечается очень весело.

      – Этого всего мне раньше недоставало. Хорошо в «Современнике» было первые шесть лет, всем хотелось быть вместе. Мы открылись в 57-м, а в 62-м уже трещины были. И я какую-то критику серьезную предъявлял Олегу Николаевичу, а он не мог поверить: «Как же так, Лёлик видит чего-то, что я пробахиваю». Я был младшим, меня за водкой посылали… У нас с Ефремовым были сложные взаимоотношения. Мы любили друг друга и иногда все-таки не переносили друг друга.

      – Пронзительные воспоминания.

      – Вот ты говоришь про театр-семью… Помню, мы с Женей Евстигнеевым жили в пристройке номер семь. И все в этой общаге собирались. Там была тетя Катя, старшая, мы платили ей по рублю за один предмет – она мыла за нами, стирала. Рубль – один носок, рубль – трусы, рубль – рубашка… По тем временам это были деньги. И всё это, по сути, было подтверждением слов: чего не сделаешь один – сделаем вместе. Сейчас у нас в театре такая атмосфера. Артисты хотят быть здесь, во всех углах репетируют. Это всё называется «в какой театр мы верим».

      – Вы, Олег Павлович, конечно, романтик.

      – Наверное. Это всё оттуда: «откупорить шампанского бутылку и перечесть «Женитьбу Фигаро». Вот Мишка Куснирович получает радость от того, что он кому-то помогает. Радость! Не прикидывается, не конъюнктуру блюдет. Он в каком-то смысле мой младший брат. И наверное, он мечтал быть актером. Для меня встречи с ним на вечерах, которые он устраивает, всегда отдых. Хотя по большому счету отдыхать я не люблю.

      – Зато, я знаю, у вас есть неукоснительное правило – обязательно днем поспать.

      – А как же!

      – Быстро засыпаете?

      – Да.

      – Значит,