Моя последняя ложь. Райли Сейгер

Тут и круглые столы, и ящики, и шкафчики с бисером, леской, кожаными ремешками коричневого цвета. Я замечаю десяток ноутбуков для занятий Роберты и пару гончарных кругов для Пейдж.

      – Впечатляет, – говорю я. – Френни потрудилась на славу, восстанавливая лагерь.

      – Вообще, это заслуга Минди, – делится Тео. – Она с головой бросилась в процесс.

      – Не могу сказать, что удивлена. Она полна…

      – Энтузиазма?

      – Я хотела сказать «сюрпризов», но так тоже нормально.

      Тео ведет меня в дальний конец комнаты. Там полукругом расположились мольберты. На полке стоят тюбики краски и банки с кистями. Рядом с окном висят чистые палитры.

      Я брожу по комнате, касаюсь пальцами белого холста, стоящего на мольберте. На полке целый калейдоскоп красок, расставленных по оттенкам. Лаванда, желтовато-зеленый, вишневый, королевский синий…

      – Твои вещи я поставил туда. – Тео показывает на мой ящик. – Я решил, что ты захочешь распаковать его самостоятельно.

      Если честно, он мне уже не особо понадобится. Тут есть все. И все-таки я достаю свои вещи. Видавшие виды кисти, полупустые тюбики, палитру, так сильно заляпанную краской, что она больше напоминает полотно Поллока.

      Тео наблюдает за мной. Лучи закатного солнца высвечивают его лицо, и я замечаю кое-что новое. Пятнадцать лет назад этого не было.

      Шрам.

      На левой щеке Тео красуется шрам длиной в пару сантиметров. Он направлен ко рту и на оттенок бледнее его кожи. Вот почему я не увидела его сразу. А теперь взгляд отвести не могу. Я хочу спросить, откуда он, но тут Тео бросает взгляд на часы и говорит:

      – Пойду помогу Чету с костром. Увидимся там?

      – Конечно. Я никогда не откажусь от сморов[2].

      – Отлично. В смысле, я рад, что ты придешь.

      Тео неуверенно идет к двери, а потом оборачивается:

      – Слушай, Эмма.

      Я поднимаю взгляд. У него очень серьезный тон, и я начинаю волноваться. Сейчас Тео скажет что-нибудь про нашу последнюю встречу. Он наверняка про нее думает. Напряжение подобно натянутой струне, вот-вот лопнет.

      Тео открывает рот, передумывает и закрывает его. В конце концов он произносит:

      – Я рад, что ты здесь. Я знаю, что все непросто, но для моей мамы твой приезд много значит. И для меня тоже.

      Я вижу, что Тео говорит искренне.

      Он уходит, а я стою и гадаю, что он имел в виду. Он рад, что Френни рада? Или я напоминаю ему о хороших временах? О том, когда лагерь еще работал?

      В конце концов я решаю, что он говорил не об этом.

      Я думаю, что он простил меня.

      Теперь мне осталось найти способ простить себя.

      9

      Видимо, в словаре Минди «любой день» – это сегодня. После посиделок у костра мне нужно обойти коттеджи. Я, конечно, не в восторге, но рада тому, что со мной отправляется Кейси. Мы перемещаемся от коттеджа к коттеджу, заглядываем внутрь, считаем головы и спрашиваем, не нужно ли что-нибудь нашим подопечным.

      Оказаться по другую сторону этого процесса очень странно. Особенно вместе с Кейси.

2

Традиционный американский десерт в детских лагерях.