Божьи дворяне. Вольфганг Акунов

японских микадо (тэнно) при воинственных сёгунах – носителях реальной власти.

      Тем не менее, халиф багдадский Мустасим (призвавший всех правоверных мусульман к священной войне – «джихаду» – против нечестивых «Яджуджей и Маджуджей», т. е. «Гогов и Магогов», которыми считали монголов исповедники ислама) по-прежнему владел своей собственной территорией (подобно папе римскому в Италии, владевшему там, со времен Карла Великого, собственным государством – «патримонием Святого Петра»), защищать которую от монголов и их союзников – православных грузин и армян-монофизитов (Хулагу-Хан даже направил послом к халифу не монгола, а своего союзника – армянского князя!) он вознамерился силами своего войска (возглавить которое лично, однако не рещился). Войско халифа попало в искусно расставленную монголами ловушку и оказалось уничтоженным до последнего человека. Сам халиф был, по приказу хана Хулагу,

      по одной версии, зашит в мешок и забит до смерти палками; по другой версии – плотно завернут в ковер и затоптан до смерти монгольскими конями;

      по третьей – привязан к 4 диким лошадям и разорван ими на части; по четвертой – брошен живым в огромную полую башню, доверху заполненную пеплом, в котором задохнулся;

      по пятой (приведенной в книге венецианского купца и путешественника Марко Поло, много лет служившего Великому Хану монголов Хубилаю в далеком Китае и объездившего все монголо-татарские владения) – заточен ханом Хулагу в своей собственной сокровищнице, богатства которой пожалел потратить на наемное войско, достаточное для отражения монгольского нашествия, и уморен голодом среди бесчисленных сокровищ – и все это лишь для того, «чтобы не проливать публично кровь владыки правоверных»!

      В 1261 г. мамелюкский султан Египта половец Бейбарс пригласил единственного уцелевшего после монгольского погрома Аббасида – дядю (по другим сведениям – брата, или самозванца, выдававшего себя за такового!) убитого татарами халифа Мустасима – к себе в Каир, где и провозгласил его халифом всех правоверных. С тех пор мамелюкские султаны Египта рассматривали присутствие в Каире аббасидских халифов как гарантию легитмности своей собственной власти. После разгрома мамелюков и завоевания Египта турками-османами в 1517 году последний аббасидский халиф был вывезен в Стамбул (Константинополь), где и отказался от своего халифского титула в пользу турецкого султана Селима I, считавшегося с тех пор (по крайней мере, формально) не только светским, но и духовным владыкой всех мусульман мира (его власть не признавали только шииты, считавшие своим главой персидского шаха, и ассасины, признававшие – и, между прочим, признающие до сих пор! – своим главой потомка «Горных Старцев» – Ага-Хана).

      Разрушение столицы багдадских халифов монголами (переделавшими дворец казненного ими халифа в резиденцию несторианского митрополита-католикоса) вселило страх в сердца всех магометан мира (кроме, разве что, измаилитов и других шиитов) и радость