Чудо (сборник). Клайв Стейплз Льюис

изобретает. Хотя бы поэтому нет причин заранее решать, что Он не творит чудес.

      Почему же мистики так говорят о Нем и почему столько народу так охотно принимает на веру, что, каким бы Бог ни был, Он не похож на живого, любящего, властного Бога Библии? Мне кажется, вот почему. Представим себе мистически одаренную устрицу, которой приоткрылось в экстазе, что такое человек. Повествуя об этом ученикам, она неизбежно употребит немало отрицаний. Она скажет, что у человека нет раковины, что он не прилеплен к скале и не окружен водой. Ученики, кое-что видевшие и сами, поймут ее. Но тут явятся устрицы ученые, которые пишут книги и читают доклады, а видений не видят. Из слов устриц-пророчиц они сделают вывод, что, кроме отрицаний, им сказать нечего, и смело решат, что человек – некий студень (у него нет раковины), нигде не обитающий (не прилеплен к скале) и ничем не питающийся (ведь пищу приносит вода). Человека они уважают, повинуясь традиции, и потому выводят, что студень и есть высший вид бытия, а учения, приписывающие людям облик, структуру или образ жизни, грубы и первобытны.

      Примечания

      1

      Перевод Н. Трауберг

      2

      Многие теологи определяют чудо иначе. Я не собираюсь поправлять их; я просто беру простое, «обычное» понимание чуда, ибо так будет проще говорить о том, о чем, наверное, и думает «обычный» читатель, когда он берет книгу о чудесах.

      3

      См. Первое приложение.

      4

      Если какая-нибудь часть природы беззаконна и неупорядочена, слово «чудо» становится там бессмысленным.

      5

      Кассиан говорит о нем: «Senex mente confusus» (Гиббон, гл. 47).

      6

      «Символ веры» святого Афанасия.

      7

      См.: св. Иоанн Златоуст. О непостижимом (цит. по: Отто Р. Идея священного. Приложение I).

      8

      См.: св. Афанасий Великий. О воплощении, VIII.

      9

      Кол. 1; Ин. 1:4.

      10

      Когда министр просвещения всячески восхваляет религию и одновременно борется с христианством, не надо думать, что он лицемер или просто дурак (в обычном, мирском смысле слова). Он искренне ценит религиозность и видит, как христианство мешает ей.