Не думай о секундах свысока. Роберт Рождественский

хочешь никого.

      Последнее

      И. Кобзону

      За окном заря красно-желтая.

      Не для крика пишу,

      а для вышептыванья.

      Самому себе.

               Себе самому.

      Самому себе.

      Больше – никому…

      Вновь душа стонет,

               душа не лжет.

      Положу бинты,

      где сильнее жжет.

      Поперек души

      положу бинты.

      Хлеба попрошу,

               попрошу воды.

      Вздрогну.

      Посмеюсь над самим собой:

      может, боль уйдет,

      может, стихнет боль!

      А душа дрожит —

               обожженная…

      Ах, какая жизнь протяженная!

      Поступки надо совершать

      «Не стоит…»

      Не стоит

               от себя бежать,

      глаза потупив…

      Поступки

      надо совершать!

               Одни поступки!

      Поступок —

               в трусе разбудить

      замах героя.

      Поступок —

               жить,

      не затвердив

      чужие роли.

      Поступок —

               быть собой

                         в дыму

      и клятве пылкой.

      Поступок —

               вопреки всему

      молчать под пыткой!

      Поступок —

                         много долгих дней

      гореть,

      а после

      порвать поэму,

               если в ней

      хоть капля

      позы.

      Прикажет время зубы сжать —

      не протестуйте.

      Поступки

               надо совершать!

      Одни поступки!

      И кровь твоя

               через ничто,

      дымясь,

      проступит…

      Ведь если жизнь – поступок,

      то

      и смерть —

      поступок.

      Баллада о молчании

      Был ноябрь

               по-январски угрюм и зловещ.

      Над горами метель завывала.

      Егерей

               из дивизии «Эдельвейс»

      наши

      сдвинули с перевала…

      Командир

               поредевшую роту собрал

      и сказал тяжело и спокойно:

      «Час назад

               меня вызвал к себе генерал.

      Вот, товарищи,

               дело какое:

      Там – фашисты.

      Позиция немцев ясна.

      Укрепились надежно и мощно.

      С трех сторон – пулеметы,

               с четвертой – стена.

      Влезть на стену

      почти невозможно…

      Остается надежда

               на это “почти”.

      Мы должны —

      понимаете, братцы? —

      нынче ночью

               на чертову гору

                         вползти.

      На зубах —

      но до верха добраться!..»

      А солдаты глядели на дальний карниз,

      и один —

               словно так, между прочим, —

      вдруг