Мисс Подземка. Дэвид Духовны

мужчине это не понравится.

      – И что же мне делать?

      – Либо совсем уж ляг плашмя, либо встань, бля, в полный рост. Середина тебя прикончит. Ты вот так позволяешь ему быть худшим собой. Я не одного его виню – я виню и тебя тоже.

      Эмер рассмеялась – рассмеялась, но усекла.

      – Ты прямо как Опра, только злая. Может, мне следует “прислониться”?

      – Делай что хочешь, только НЕ “прислоняйся”. Отслоняйся, бля, если уж на то пошло.

      – Спасибо, Иззи.

      – Все нормально?

      – Да, я нормально. Полегчало.

      – У меня не было такого намерения.

      – Ха-ха. Спасибо.

      – Обращайся. Чем собираешься заняться?

      – Мороженое поем.

      – Эмер…

      – Собой займусь.

      – Королевна! Злая Опра одобряет. Спок-ночи, Ганс.

      Юнона

      Когда Эмер вошла в свое здание, на вахте был Папа. Иммигрант с Гаити, облаченный в угловатый светло-коричневый мундир, смутно похожий на военный, словно Папу завербовали в неведомую армию консьержей – с тех самых пор, как Эмер в этом доме жила. Когда-то Папа был высок, но теперь состарился и сгорбился, и Эмер машинально помогала ему открывать тяжелую металлическую дверь. Ноги у Папы были заметно разной длины, двигался он с выраженной хромотой, которую изо всех сил старался превращать в походочку под шпану 1970-х. Эмер заметила, что ее поползновения к коллективному труду оскорбляли Папину профессиональную гордость и мужское достоинство, а потому перестала, однако теперь Папа ожидал ее помощи, дверь открывать ему было тяжко, и он безмолвно и несправедливо винил ее за это свежее напоминание о его истаявшей мужской доблести. В этом людном мире мужчин приходится ступать, как по минному полю, подумала Эмер, – сплошь невидимые границы и обиды, настоящие и выдуманные. Конца им нету.

      Улыбнулась, осторожно спросила:

      – Вы как, Папа? – Словно они с ним в одной команде по софтболу, а Эмер того и гляди похлопает его по заду.

      Папа кивнул ей с угрюмым:

      – Мисс. – Едва-едва помешал тяжелой двери закрыться и раздавить их обоих. Эта штука была почти целиком медная и весила тонну.

      Эмер предложила Папе свой сжатый кулак – стукнуться. Видела, как он проделывает это с местными детьми, и завидовала легкости подобного светского жеста. “Хиповому” приемчику ее научил один ее подопечный еще в 2010-м, и хотя Эмер чуяла, что мир не стоял все это время на месте, она собиралась гонять это конкретное приветствие в хвост и в гриву, за границу иронии, сквозь ностальгию, в закат.

      – Взрывайте, – предложила она. Папа ткнулся ей в кулак, но взрывать не стал[54]. Эмер двинулась к лифту.

      Когда Эмер устроилась на кровати с мороженым и собралась переключаться туда-сюда с Фэллона на Колбера – СДВГ-развлечение[55], которое она именовала “просмотром Фэлбера”, – было полдвенадцатого. Эмер глянула в телефоне, сколько часов преподавания у нее завтра, и увидела СМС от Кона со снимком суси и подписью: “45$/шт!!! она не грусти”. Брр, “она”, а не “одна”,

54

Последовательность жестов такова: удар кулак в кулак, а затем оба участника приветствия резко разжимают кулаки, имитируя взрыв.

55

СДВГ – синдром дефицита внимания и гиперактивности.