Случай из практики. Караванная тропа. Кира Измайлова

только попона!

      Упоминание о злосчастном ковре заставило меня улыбнуться, но я тут же принял серьезный вид, не то Ариш решил бы, что я насмехаюсь над ним.

      – А чем она занималась целый день кроме торговли с вдовой?

      – Покупала лошадь, шодан.

      – И как успехи?

      – Купила, – вздохнул он. – Я говорил ей не брать такую, но шади не стала слушать!

      – Такую – это какую? – насторожился я.

      – Дикую, – пробормотал он и выразительно потер плечо. Очевидно, приобретение Фергии кусалось. – Долго спорила со старой бардазинкой, но все-таки сторговалась.

      – Только не говори, что у этой лошади короткая грива и полоски на шее, – с содроганием произнес я.

      – Шодан догадался? – горько спросил Ариш. – Да, именно такую тварь купила эта бешеная шади! Прости, шодан, это твоя гостья, но она… она…

      Он развел руками, отчаявшись подобрать слова. Я, впрочем, тоже затруднялся найти подходящее определение поступку Фергии, потому что… Потому что покупать коня у бардазина – это нужно либо вовсе ничего не понимать в лошадях, либо разбираться в них лучше Аю. Я склонялся к первому варианту: вряд ли Фергия прежде сталкивалась с этим народом, а потому, заметив ее страсть ко всему необычному и любовь поторговаться, опытная торговка легко обвела ее вокруг пальца!

      Бардазинские лошади обычно встречаются трех типов. Первый – это ослепительно красивые скакуны, на которых разъезжают самые богатые кочевники пустыни и за которых знатные адмарцы готовы отвалить немыслимые деньги. И очень зря, потому что к изумительным статям и необычным мастям прилагается скверный характер – эти лошади обычно очень норовисты, и сладить с ними по силам только тем, кто знал их с жеребячества. Есть, конечно, уникумы, способные справиться с ними, но я знал только двоих таких.

      Второй тип – тоже очень красивые кони более покладистого нрава, которых разводят нарочно для продажи. Они также бывают подлыми и злобными, но в руках опытного наездника делаются шелковыми. Главное – не давать им застаиваться, не то потом не совладаешь. Первого типа это тоже касается.

      А вот третьи… Третьих я видел всего несколько раз. Судя по их характерной внешности, среди их предков затесались дикие лошади, которых хватает на другом краю пустыни, где начинается саванна. Впрочем, что значит – затесались? Я слышал, кобыл в охоте нарочно отпускают, чтобы их покрыл дикий жеребец! На Севере так поступают с некоторыми охотничьими собаками, к слову.

      Они выносливы, но не настолько, как верблюды, конечно. Пустыню пересечь могут, но целый табун так не погонишь, да и зачем? Бардазины держат их там, в саванне. Это для них и мясо, и молоко, и шкуры…

      Аю говорила, в степи тоже есть такие лошади, полудикие, которые живут в табунах и которых собирают, только чтобы доить или отбирать на мясо. Всегда этому поражался: степь от саванны отделяет громадное расстояние, а обычаи невероятно схожи!

      Она, помнится, тоже хотела такую лошадь, и я даже искал, но не нашел: бардазины два года не появлялись в Адмаре, потому что стояла великая сушь,