Случай из практики. Караванная тропа. Кира Измайлова

(а я не мог считать ее взрослой, ей вряд ли сравнялось четырнадцать!) и замотала головой.

      – Эйшу нельзя лететь, – твердо сказала она. – Нельзя. Опасно.

      – Почему?

      – Аю не видит. Эйшу нельзя в небо и нельзя в море. Там смерть.

      У меня по спине побежали ледяные мурашки.

      – Как она выглядит? – спросил я, зная, что иногда даже самые странные вопросы находят ответы.

      Аю молча развела руками – только браслеты зазвенели.

      – Аю не видит, – повторила она. – Она повсюду. В небе, в воде. Скоро уйдет.

      – А на земле?

      – На земле ее нет, – прислушавшись к чему-то внутри себя, ответила Аю. – И под землей нет.

      Я потряс головой. Ничего не понимаю!

      – Приказать нести завтрак, Эйш? – напомнила Аю.

      – Да, прикажи. Но сперва я хочу искупаться…

      Аю кивнула и убежала, перед тем снова ласково потеревшись носом о мой нос – этот жест высшего доверия у них в степи заменяет поцелуи.

      Помню, когда я привел ее в свой дом, Аю сильно дичилась и старалась держаться поближе ко мне. А осознав, что она здесь не рабыня, не прислуга, не наложница (коих у меня порядочно), а жена, причем не младшая и даже не старшая, а просто – единственная, живо навела порядок. Смешно было наблюдать, как могучая Фиридиз, кухарка, оправдывается перед такой соплячкой и безропотно драит котлы и сковороды, показавшиеся Аю чересчур засаленными. Фиридиз ленива, это правда, но готовит настолько волшебно, что я готов простить ей невесть чем заляпанный передник, стоптанные туфли и засаленную головную повязку-тарбан! Я, но не Аю. И месяца не прошло, как кухня засверкала чистотой, а Фиридиз торжественно сожгла во дворе старый тарбан и щеголяла теперь в темно-красном, подаренном от щедрот Аю… Еще бы передник сменила, вовсе бы хорошо вышло!

      Купальня еще не была готова, и за нерасторопность слуг ожидал справедливый разнос от Аю. Я бы махнул рукой на такую мелочь и полетел купаться на побережье, но она сказала, что в воздух сегодня лучше не подниматься, и я предпочел внять этому предупреждению. Что же там такое? Почему кого-то гибель настигает над землей, а Аю видит смерть в море? Одни вопросы без ответов!

      «Я разберусь в этом, – сказал я самому себе. – Я обещал дяде… Дракон я или нет?»

      Мысли мои потекли лениво и плавно, и я чуть было снова не уснул, благо что никто больше ко мне не приставал… Впрочем, это продлилось недолго.

      – Шодан…[2] Шодан! – потормошила меня Алиша, не так давно взятая в дом за красоту и добрый нрав.

      Впрочем, меня не спрашивали: Аю указала на эту девушку, я ее и купил.

      – Что еще? – спросил я и проснулся окончательно…

      …И понял, что видел сон во сне: никакой Алиши и в помине не было, когда Аю будила меня, прыгая с разбегу на кровать, а супруг Лайши недавно, нижайше кланяясь, пригласил меня на праздник наречения имени очередному внуку. Тридцать лет прошло с тех пор, Алиша тогда и не родилась, Аю была подростком, а теперь – взрослая женщина.

      «Не к добру такие сны», – подумал я и с силой потер

2

Обращение к мужчине (прим. авт.).