Разгром Брянского фронта. Сергей Кондратенко

и Нач. Штаба Дивизии – выступили последними, погрузив последнего раненого и поверив о порче материальной части орудия и машин. Гаубичная артиллерия, из которых было не разбито только одно орудие – выпустило последний снаряд.

      Не уничтоженными остались часть снарядов 76-мм и часть для минометов и винпатронов.

      Считаю себя виновным, что не сумел сохранить, т. е. переправить материальной части.

      Находясь в Витемля, будучи окруженным имел большой урон в людском составе в то же время из ловушки, в которую попал, как было видно противнику наносил урон небольшой, а потому и было принято решение вместо того чтобы потерять одновременно живую силу и матчасть – пожертвовать только матчастью и спасти живую силу. Из Витемля было выведено около 800 человек и до 100 чел. раненых.

      Большим фактором за период боев является – бегство среднего и частично старшего ком. состава с поля боя, бойцы при наличии комсостава в абсолютном большинстве устойчивы.

      Прошу Военный Совет, несмотря на мои большие ошибки тактического порядка, потерю материальной части – дать мне возможность драться с врагом в составе 13 Армии, чтобы я мог хотя бы частично искупить свою вину».[95]

      В данном рапорте сразу же бросается в глаза одна из острейших проблем Красной Армии начального периода войны, а именно – низкая морально-психологическая устойчивость старшего и высшего комсостава. Столкнувшись со сложной ситуацией, не имея опыта, должной подготовки и навыков для ее преодоления, часть комсостава фактически дезертировала, бросая свои подразделения и бойцов. Это приводило к двум прямо противоположным последствиям. С одной стороны, бегство старшего и высшего командного состава приводило к развалу обороны и беспорядочному отступлению. С другой стороны, командование подразделением переходило в руки младшего комсостава, который, не боясь груза ответственности свалившейся на его плечи, успешно выполнял боевые задачи.

      Таким образом, нанеся поражение 13-й армии и прижав ее к Десне 47-й моторизованный корпус, обеспечил левый фланг ударного 24-го моторизованного корпуса, полностью решив поставленную перед ним задачу.

      Действия командования 13-й армии подвергались критике, как вовремя войны, так и после нее. Так, в документе «От Ельца до Праги. Боевой путь и опыт войск 13-й армии в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», подготовленном в августе 1945 года, в вину командованию армии вменялось плохое управление дивизиями и неумение организовать подвижную оборону: «Отрицательно сказалось на результатах операции так же то обстоятельство, что командиры частей и соединений недостаточно ясно представляли себе свою задачу, которая заключалась в изматывании противника. При этом сам отход должен был рассматриваться как подготовка нового рубежа сопротивления

      с использованием любой возможности для перехода в контрнаступление. Вследствие непонимания этого, вследствие того, что и среди высшего начальствующего состава еще сохранилось настроение отхода, командир 45 корпуса, приняв решение отвести части

95

ЦАМО. Ф. 361. Опись. 6079. Д. 10. Лл. 333–337.