Рассмешить богов. Оксана Панкеева

осторожно поставил ящик на стол, однако открывать не стал.

      – Босс просил передать вам… это. Также он просил вам передать, что если обнаружит вблизи себя еще хоть одного вашего агента, то за любопытство вашего величества заплатит известный вам человек.

      – Странно, – удивлению Шеллара не было предела, – почему он решил, что это был именно мой агент?

      – Покойный сам в этом признался, ваше величество.

      – Глупости какие! – Король открыл ящик и заглянул внутрь. – Впервые вижу этого господина. Впрочем, я все равно не знаю в лицо весь штат своей разведки. Разумеется, я спрошу Флавиуса, но все же у меня есть обоснованные сомнения, что этот несчастный сказал вам правду. Он вполне мог назвать любое более-менее правдоподобное имя, чтобы скрыть истинного своего нанимателя. Жаль, что здесь только голова, если бы вы привезли его живым, мои сотрудники, возможно, докопались бы до правды.

      – Как бы там ни было, ваше величество, я изложил вам требование босса.

      – Милое требование – свернуть всю агентурную сеть в Новом Капитолии! Чтобы, не приведите боги, никто из моих людей не оказался поблизости от господина Дорса! Он сам до этого додумался или посоветовал кто?

      – Мне это неизвестно, ваше величество.

      Соврал, поганец. Значит, ему это известно.

      – И он всерьез полагает, что ради жизни одного человека я могу до такой степени пренебрегать интересами короны?

      Панический ужас хлынул такой мощной волной, что Кантор невольно отступил от смотровой щели и бросил все силы на то, чтобы сосредоточиться и отогнать от себя чужое чувство. Прием был на редкость ярким и полным – ему мерещились застенки, всевозможные инструменты из инвентаря толстяка Тедди и лично господин Флавиус. Король между тем продолжал:

      – Видят боги, господин Ганзи, я всегда уважал вас и не питал к вам личной неприязни, но, как мне кажется, ваш босс в своих требованиях перешел все границы. Либо он действительно настолько глуп и жаден, либо… даже не знаю, что сказать. Он ведь прекрасно осведомлен о том, каким объемом информации о нем вы располагаете, и без боязни отправляет вас ко мне. Неужели он так уверен, что вы сможете – и захотите – сохранить в тайне все, что вам известно, если я вас как следует спрошу?

      – Босс полагает, что вы не посмеете. – Голос посланника стал неживым и едва слышным. А в потоке ужаса, который продолжал исходить от него, Кантор с трудом уловил нечто похожее на горечь… или обиду…

      – Вы говорили с ним об этом? – заинтересовался король.

      – Да, – честно признался Ганзи. – Он сказал, что вы не посмеете причинить мне вред.

      – Вы в это верите?

      – Не знаю.

      – А сам он, вы полагаете, в это верит?

      – Вы сами сказали, я слишком много о нем знаю. Если бы не верил, он бы не дал вам в руки такой источник информации о себе.

      – Хотите, я вам растолкую кое-что, чего вы не понимаете?

      – Я весь внимание, ваше величество.

      – Так вот, господин