Последний из Драконьих Владык. Анатолий Бочаров

вступили в Пенхолд. Дорога расширилась, превратившись в широкий проспект – такой, что пять повозок легко бы проехали в ряд. Не сравнить с узкими улочками Димбольда, возведенного много позже, уже после начала Темных Столетий. Древние строили основательно и на века. Неудивительно, что, несмотря на прошедшие годы, от города уцелело столь многое. Патрику невольно вспомнился родной Тельгард, величественный и гордый. «Все созданное Основателями несет на себе отпечаток их могущества. Тем печальнее лицезреть упадок, постигший их творения».

      Прежний Пенхолд, как и Хейсен, был городом величественных дворцов и высоких башен, запечатленных на старых гравюрах. Лишь немногое уцелело теперь от былой роскоши. Беглецы ехали по безмолвной улице, и гулкое эхо копыт отдавалось в мертвых камнях.

      Дома с провалившимися внутрь фасадами угрюмо глядели на путешественников провалами выбитых окон. От многих зданий сохранились лишь фундаменты, от каких-то осталось значительно больше – одна или даже две стены. Обугленные, потемневшие, раскрошенные дождями, ветром и беспощадным временем, они хранили на себе отпечаток жадного огня, который некогда их коснулся. Этажи выше второго почти все рухнули, а ведь когда-то большинство здешних домов были в четыре и даже пять этажей. Замысловатая лепнина обвалилась, колонны упали, погребенные под пылью и пеплом. Пересохли украшавшие перекрестки фонтаны. Мертвые лица изуродованных статуй глядели в тусклое небо.

      Патрик смотрел на руины Пенхолда, чувствуя, как сердце сжимает тоска. «Древние оставили за спиной пламя и тьму, покидая Старую Землю. Они явились на Дейдру, желая творить нечто новое, нечто прекрасное, мечтая создать мир, который окажется лучше прежнего, сгинувшего. Мы все – наследники их амбиций, их иллюзий, их дерзости. Их начинания пошли прахом, пали жертвой гордыни. Знания забыты и растеряны, мир – разрушен. Вся наша наука и магия не способна и на сотую долю известного им некогда. Мы по-прежнему ведем бессмысленные войны. Кто знает, возможно, однажды тот рок, что обрушился на Хейсен, настигнет Гвенхейд и Алгерн? Мы падем, оставив по себе только пепел и пару бессвязных легенд».

      Путешественники ехали притихшие, внимательно оглядываясь по сторонам. Разговоры смолкли, руки то и дело невольно тянулись к оружию. Словно зараженные окружающей тишиной, путники боялись лишний раз открыть рот. Даже обычно неунывающий Луис впал в сосредоточенное молчание. Только Боб Кренхилл, завидев очередной полуразвалившийся дворец, что-то угрюмо ворчал себе под нос.

      – Я представляла Пенхолд совсем другим, – шепнула Патрику Марта.

      – Каким? Менее мертвым? Менее печальным? Менее разрушенным?

      Он говорил с равнодушной насмешкой, пытаясь скрыть собственный страх.

      – Не знаю… В ваших рассказах все было совсем не так. Более героично, что ли. Я думала, когда попадаешь в такие места, легенды словно бы оживают на глазах. Едешь и хочешь приобщиться к ним. И каждый камень вопиет о прошлом – о доблести, чести и славе. А тут… Камни и правда разговаривают,