Бронеходчики. Сверкая блеском стали…. Константин Калбазов

и породив поток непечатной лексики. Но тем не менее избавили от нежелательных травм и даже ушибов. Как говорится, отделался легким испугом.

      Ч-че-орт! С этим нужно срочно что-то делать! Как он не обмочился, когда ремни впились в живот, оставалось загадкой. Но терпение – оно ведь не безграничное. А может, ну его и напрудить в штаны? Н-да. И какие только мысли не прилетят, когда моча бьет в голову. А вот хрена! Попустишь себе в этой мелочи – а там, глядишь, и обгадиться можно. И вообще, подумать же ему больше не о чем!

      Его, между прочим, тут подбили. «Гренадер» же снаряжен не химпатронами, а очень даже воспламеняемым горючим. Есть еще емкость с огнесмесью для огнемета, масло гидросистемы и подожженная пшеница. Им же собственноручно и подожженная. Как бы все эти составляющие не изжарили его сейчас до хрустящей корочки. Хм. А ведь ногам вроде как и горячо.

      В очередной раз от души выматерившись, провернул рычаг люка над головой. Хм. Или, вернее сказать, перед головой. Бронеход ведь сейчас лежит на груди. Отстегнул замки подвесной, высвободил из зажимов ботинки, прихватил подсумок, ППШС и пополз наружу, в дым и гарь. А что еще прикажете делать? Заживо гореть? Не-эт, он на такое не согласен.

      Его предположения оказались абсолютно верными: «Гренадер» горел. Но, по счастью, все горючее выплеснулось на нижнюю часть торса и опоры. Жар опалил Азарова, не без того. Еще пришлось перебираться и через жарко горящую пшеницу. Но обошлось без серьезных ожогов. К тому же по полю успели прокатиться гусеницы бронетягов, протоптаться солдатские сапоги и простучать тысячи копыт. Так что пламя, конечно, было, однако ревущая стена огня, чего он откровенно опасался, все же отсутствовала.

      Осмотрел поле боя, насколько это позволял дым пожарища. Огонь то разгорался жарким пламенем, то ненадолго пригибался к земле, перебегая от одного стебелька к другому, и вновь взметался, набирая силу. И все это сопровождалось стелющимся по земле и сносимым в сторону железной дороги дымом. С одной стороны, он вроде как прикрыл бронеходы двух других взводов. С другой, лишил их обзора, фактически выключив из боя.

      А тут еще и пламя, пусть и не так стремительно, как на нетронутом поле, но все же неуклонно надвигающееся именно в их сторону. Ветер, чтоб ему. С другой стороны, храбрые польские конники не ринулись на них в атаку сквозь пламя. Лошадь достаточно пугливое животное, чтобы добровольно бросаться в огонь.

      Но остававшийся за старшего Плотников все же предпочел отвести оба отделения, удовольствовавшись семью подбитыми машинами. Бог весть что еще припасено у польских вояк. Азаров неизменно вколачивал в своих бойцов, что они должны думать головой, оценивать ситуацию и уметь вовремя отступить. В конце концов, это далеко не всегда поражение.

      Хм. А ведь не меньше эскадрона увязалось за парнями. Скачут, обходя горящий участок и прикрываясь от бронеходов стелющимся по земле дымом. Григорий юркнул в машину и потянул из брезентового кармашка забытый было бинокль. Вскинул к глазам.

      Нет.