Правило русского спецназа. Андрей Николаев

пара и застопорили ход, а на четыре оставшихся обрушились фрегаты, поддерживаемые огнем с «Демосфена».

      «Дестроеры» тем временем навалились на корветы правого фланга, терзая их, словно катафракты персидскую пехоту. Мауро, который не знал, то ли идти на помощь авангарду, то ли отбиваться от перехватчиков, заметался. Он двинул вперед силы левого фланга, однако «Демосфен» даже не позволил им приблизиться на дистанцию прицельного выстрела – его орудия поставили перед корветами непроницаемую стену гравитационных возмущений, подобную стене копий сарисфоров фаланги Александра Македонского.

      В создавшейся ситуации Секира Мауро принял единственно верное решение: приказал транспортам уходить, надеясь задержать противника оставшимися кораблями. Он хорошо понимал, что потерю сорока с лишним тысяч рабов ему не простят, однако было уже поздно – флагман Птолемея двинулся вперед и, ворвавшись в ордер транспортников, выбросил абордажные боты.

      Бой превратился в свалку, «Лилия» получила серьезные повреждения, из прикрывавших ее корветов один разваливался на глазах Мауро, а на втором шла абордажная схватка, в исходе которой сомнений не было – к корвету присосались сразу два абордажных бота.

      Пираты бросились врассыпную, четырем удалось уйти, но один из «дестроеров», которым командовал, как оказалось впоследствии, сам Птолемей, догнал и добил поврежденную «Лилию» Секиры Мауро. Пленных Птолемей не брал.

      – Тебе ничего не показалось странным в тактике гетайра? – спросил Небогатов.

      Полубой глубокомысленно кашлянул. На самом деле ему совсем не хотелось размышлять о тактических схемах, тем более флотских сражений, но чтобы не обидеть Кирилла, он принял задумчивый вид.

      – Ну, то, что он не брал пленных? Так я на его месте поступил бы так же – ненавижу торговцев «мясом».

      – Я не о том, – нетерпеливо отмахнулся Небогатов. – После этого боя в нашей разведке и заподозрили, что под именем Птолемея скрывается кто-то, служивший в русском флоте, причем не на последних ролях.

      – Он стал преследовать Мауро до уничтожения? – озарило Полубоя.

      – Нет. Думай, Касьян! Чему тебя учили? Ну!

      – Чему учили – все забыл, – буркнул Полубой и поднял глаза к потолку каюты. – М-м… э-э…

      – Что ты блеешь, как баран стреноженный? – осерчал Небогатов.

      – Баранов не треножат, – поправил его Касьян. – Чего ты пристал? Сдались мне твои загадки!

      – Эх… – Небогатов переключил проекцию. – Посмотри, он же вломился в середину ордера! Ни в одном флоте этому не учат, только у нас и только на курсах по каперской тактике.

      Полубой встал и шагнул ближе к голограмме. Широкой, как лопата, ладонью он отсек на проекции отметки транспортов от корветов Мауро и ухмыльнулся.

      – А ведь верно. Молодец парень!

      – О чем и речь, – кивнул Небогатов. – В противном случае, какое бы ни было у Птолемея преимущество в орудиях, в конце концов к нему подобрались