Снайперы. Огонь на поражение. Максим Бузин

за ним. Со стороны могло показаться, что лейтенант абсолютно хладнокровен, и чувство страха ему не знакомо. Однако многоопытные вояки старшина Овечкин и ефрейтор Семеныч, шедшие позади и поддерживавшие раненого летчика Киршенина, с полувзгляда разглядели скованность и некоторую угловатость в походке молодого командира, перемещавшегося, что называется, на «ватных ногах». Но о своих наблюдениях они никому не собирались говорить…

      Глава 4

      …Благополучно форсировав реку и совершив часовой переход через лес, советский отряд вышел к месту дислокации наших войск. Тепло попрощавшись с Киршениным, Степановым и его людьми, Поздняков и Овечкин направились в расположение своей роты.

      Оказавшись в землянке, снайперы переоделись, немного перекусили, попили чайку и, как выразился Андрей Вениаминович, «почесали на доклад к начальству». Командира они застали за не совсем типичным для второй половины дня занятием – Набойченко с упоением брился и так был поглощен этой процедурой, что, казалось, не замечал никого вокруг. Чтобы не мешать командиру, старшина с сержантом отошли в сторонку, присели на ствол поваленного дерева и завели неспешный разговор.

      – Скажи, Андрей, а чем ты до войны занимался? – спросил Поздняков товарища, памятуя, что тот просил обращаться только по имени.

      – Работал потихоньку, – ответил Овечкин и деловито почесал макушку, – на авиационном заводе в Москве.

      – А что вы там делали?

      – Понятное дело, самолетики собирали, – улыбнулся Андрей, – с крылышками, пропеллером и колесами!

      – Здорово! – сделав ударение на первый слог, с восхищением произнес Сергей. – А знаешь, я всегда мечтал оказаться в кабине пилота, хотя бы и на земле, да пока так и не получилось!

      – Эка проблема! – усмехнулся старшина. – Вот пойдем в наступление, захватим какой-нибудь вражеский аэродром, и все самолеты твои, сиди, сколько влезет, хоть целых четыре дня!

      – Тебе все шуточки, Андрей, а я ведь на полном серьезе! – нахмурившись, пробурчал Поздняков.

      – Ну ладно, не дуйся! – извиняющимся голосом сказал Овечкин. – И в мыслях не держал тебя обидеть!

      Он потрепал товарища по плечу, увидел, что пересекавшие лоб молодого человека морщины исчезли, и продолжил:

      – Насчет четырех дней – это я, действительно, погорячился, а вот по поводу аэродрома и не собирался хохмить! На войне всякое может случиться! Глядишь, и сбудется твоя мечта! Кстати, тебе лет-то сколько, кавалер?

      – Восемнадцать с половиной! – с некоторым вызовом произнес Сергей.

      – Так и не печалься! Какие твои годы! Целая жизнь впереди!

      – Это если фрицы не укокошат! – с легким оттенком грусти улыбнулся Поздняков.

      – А ты, Сережа, подобные мысли в голове не держи! – сказал, как отрезал, Андрей. – Можно и в мирное время под трамвай угодить!

      – В нашем селе трамваи не ходят, разве что трактора СТЗ-З!

      – Так то ж вообще жуть! – с наигранным испугом воскликнул