Терновая ведьма. Исгерд. Евгения Спащенко

она все бормотала, а грохот подошв по стылым каменным плитам вторил монотонному ропоту. Лютинг еще долго слышал, как сердито чеканит шаг его жена, правда, податься вдогонку не помышлял. Что он возразит ей – поведает, как соблазнительна юная принцесса, или запретит пускаться в дорогу без юбки? В первом случае это вызовет ее смущение, во втором – неприязнь и гнев. Пусть лучше носит что пожелает, чем сторонится Таальвена, как чумного.

      Ему, кстати, тоже давно пора избавиться от обносков. Что там колдунья говорила насчет зачарованной одежды?

      Приморский королевич с хрустом потянулся и направился в комнату, в которой Изольда провела ночь. Находилась она совсем рядом с его спальней – за незапертыми смежными дверями.

      Пыла принцессы хватило ненадолго: через четверть часа ей надоело исследовать бесконечные пустующие уровни башни, а Хёльмвинд как в воду канул. По привычке хотелось громко его позвать, но девушка помнила: легкокрылый ветер разучился летать, ему никак не примчаться на зов.

      – Хёльм? – С опаской она протиснулась в тоненькую щель в полукруглой арочной двери. Изнутри пахнуло сыростью и пылью. Вряд ли верховный избрал бы такое местечко для ночлега.

      Наверное, накануне ему несладко пришлось, ведь не каждый день лишаешься сил. Колдунья зажмурилась и попыталась представить, как бы она себя чувствовала без терновой магии. Не то чтобы ее могущество ежесекундно ощущалось в теле, но колючие узоры внушали уверенность, что принцесса осилит любые испытания.

      Если бы было дозволено, она приняла бы толику их и за ветра, лишь бы облегчить его страдания. Но позволит ли Хёльмвинд помогать? Чутье подсказывало неутешительный ответ.

      – Ау! – без особой цели крикнула в пустоту принцесса.

      Чем ниже, тем запущеннее выглядели этажи ветряной цитадели: глубокие трещины веками вгрызались в камни, влага уничтожала пышное убранство.

      «Пора возвращаться, – повелела себе колдунья и побрела вверх по узкой винтовой лестнице. – Должно быть, Северный ветер отправился в тронный зал».

      Когда она переступила порог круглого пустынного холла, дневной свет за окнами начал темнеть: небеса постепенно заволакивало тучами, не сулившими ничего доброго. Еще немного, и громовые раскаты ударят по крышам ветряного дворца.

      Хёльмвинд в одиночестве бродил по светлице – все внимание его было поглощено мозаикой на стенах, выцветшей от времени. Она изображала ветров в полупрозрачных одеждах, прибывших в эти края на заре их рождения. Виднелись под рисунками и письмена, но от стройной вязи остались разрозненные осыпавшиеся фрагменты.

      – Разузнал что-нибудь полезное? – Изольда неловко замялась в дверях.

      – Нет, – бросил ветер через плечо. – Не летопись, а бессмысленные стекляшки.

      – Может, их создавали для красоты? – Она запрокинула голову, разглядывая грандиозные батальные сцены. Шлемы и наконечники копий когда-то сияли позолотой, но краска давно поблекла.

      Досадливо фыркнув, Хёльмвинд обернулся. Прозрачные глаза