Нервных просят утопиться. Маргарита Южина

Ты чего записала? – появилась невесть откуда вредная сестрица Аллочка.

      Гутиэра даже не заметила, когда она вернулась.

      Гутя повернулась к сестре спиной – не ссориться же с Аллочкой при детях! Но та не унималась, она грызла огромный семенной огурец и строго хмурила реденькие брови:

      – Что это ты листок перевернула? Никак свидание опять у тебя? Да еще и с моим Севастьяном небось?

      – Д-да… у меня завтра свидание… с моим Севастьяном, – демонстративно тряхнула кудрями Гутиэра и плотно захлопнула двери спальни.

      На следующий день Гутиэра Власовна спозаранку унеслась по делам, а Аллочка, выспавшись вволю, протиснулась к сестре в комнату.

      – С ее Севастьяном!.. И где же этот листочек? Куда она его… Ах, вот он!.. Так, в восемь вечера, на Сизом мосту, взять корзинку… Ага. А зачем корзинка? У них что – грибной сезон? – морщила лоб сестричка. – Ну и ладно, и корзинка. Мне она самой пригодится! А записку… записку я съем! Значит, в восемь, на Сизом мосту и с корзиной…

      Ровно в семь Алла, накрасив глаза черным карандашом, густо намалевав щеки и навертев прическу «Артемон», уже качалась на высоких Варькиных каблуках с бельевой корзиной в руках в назначенном месте. Ни Севастьяна, ни Гути не наблюдалось. Редкие прохожие косились на одинокую даму, которая от скуки маршевым шагом мерила небольшой Сизый мостик.

      – Готовятся, поди, – мстительно ухмылялась Аллочка. – Гутька как пить дать пудрится. Пусть пудрится, я ей еще вчера туда известки подсыпала.

      Наверное, Аллочке все же стало стыдно своего низкого поступка, потому что она принялась яростно доказывать самой себе:

      – Да?! А чего она моего Севастьяна прикарманила?! И вообще! Чего это ей одни подарки от судьбы, а мне только кукиши? Сегодня я все расскажу этому Севочке! Все! И никакая она ни Гутиэра!

      Аллочка прикусила язык. Действительно, родная сестра Гутя с рождения прозывалась Августой. Это уж потом она, когда паспорт меняла, догадалась и имечко себе новое придумать – Гутиэра. А все папенька! Никак не хотел, чтобы дочки рождались, а матушка из больницы только девчонок и приносила. Отец дочерям даже имена не трудился выбирать – в каком месяце родились, так, стало быть, и прозываться будут. Но Гуте еще повезло – она в августе умудрилась родиться, а вот Аллочка и вовсе в феврале, так что изначально она – Февралина.

      Нет, про имена она ничего говорить не станет. А вот про остальное!.. Гутька вообще совести никогда не имела! Пока ее четыре сестры скромно строили глазки местным трактористам, она умотала в город и выскочила замуж за городского Ваську. Даже Варьку вон родила. Конечно, сестры одна за другой потянулись в гости. И как-то так получилось, что потихоньку Васька перешел к старшей сестре. Следующий Гутин муж – к средней, еще один супруг осчастливил следующую сестрицу, и только когда в город приехала Аллочка – Февралина, Гутя категорически завязала с замужеством. А ведь Аллочка визжала и ножками дрыгала, кричала: «Как им – так своих мужей приготовила, как мне – так сразу одиночкой жить собралась!