Достояние павших. Сергей Малицкий

шастает? Никто не видел, вон, Дилб всех опрашивал. Мы больше у стойки. Хотя в нужник-то все ходят. Я только в хозяйский. Мне хозяин вообще запретил в темные углы заходить. Тут народ… всякий попадается. Да и едоков было с утра много. Не до того. А для того, чтобы оправляться, вроде рановато еще. Хотя, кто знает. И помои еще не выносили с утра.

      – Был он с утра в зале? – спросил Мадр.

      – Был, – закивала Дора. – Только не заказывал ничего. Сидел в дальнем углу. Четвертый день уж как. Как раз со стороны коридора. То ли дремал под капюшоном, то ли еще что. Лампы у него на столе не было. Я подходила к нему, спрашивала, он только головой помотал. Хотя Казур говорил, что за день до того, как он стал трупом, заказывал у него жаркое. Но только одно мясо. Без вина и с кровью.

      – Казур? – повернулся к Дилбу Клокс.

      – Тоже служка, – поднял воротник куртки Дилб. – В зале на разносе пять человек работают. Ребятишки. Они шустрые. Да и сироты все. Вот Дора и четыре мальчишки. Всем лет по десять-одиннадцать. Только никто ничего не знает.

      – И что же он? – не понял Клокс. – Прорычал ему заказ? Или пролаял?

      – Сказал, – ответила Дора. – Я слышала голос. Обычный. Только как будто сквозь зубы.

      – Сквозь клыки, – буркнул Дилб.

      – Что, и никого с мечом не видели? – нахмурился Мадр.

      – С оружием, кроме кинжалов, вход в зал запрещен, – пояснил Дилб. – Можно оставить на входе, можно поспорить с охраной. но все одно не войдешь, так что проще не нарываться. Это сейчас Байрел основную стражу снял, но два охранника и теперь у главного входа. Брат не любит тех, кто с гонором. Не было никого с мечом.

      – А через эту дверь не могли войти? – спросил Мадр.

      – Нет, – замотал головой Дилб. – Она изнутри запирается. Выйти – могли. Войти – нет. Вон, ее Дора открыла. Ты что, думаешь, я просто так Дору позвал? Она тут самая шустрая. Она ведь нашла тайник.

      – Тайник? – не понял Клокс.

      – Покажи, Дора, – попросил Дилб.

      Девчонка просияла довольной улыбкой, шагнула к черной стене и ухватилась, как показалось Дойтену, за угол одного из темных камней, что составляли ее. Мгновение, и осколок остался у нее в руке, а в стене открылась дыра.

      – Да тут можно не один меч спрятать, – хмыкнул Мадр, засовывая руку в отверстие.

      – Даже копье, – довольно заключила Дора. – Ниша позволяет. Даже твое ружье, – она посмотрела на Дойтена. – Но приклад застрянет.

      – Откуда ты знаешь, что это называется прикладом? – удивился Дойтен.

      – От отца, – шмыгнула носом Дора. – Он был… охотником.

      – От отца, – пробормотал Клокс, почесывая бороду. – Ладно. Иди дочка. А то скоро не зубами, а губами стучать будешь от холода. Если что, снова переговорим с тобой, заодно и с этим… Казуром. И с другими служками. Иди.

      – Дверь только не запирай! – окликнул девчонку Дилб. – Мы сейчас закончим, и тоже потчеваться пойдем.

      Дойтен проводил взглядом щуплую фигуру, дождался хлопка двери, почесал через котто живот:

      – Долго еще топтаться здесь? Судья!