Соблазн. Любовь втроем. Марк Довлатов

застолья устроили, как водится, скачки – скакали долго и буйно, от души, потом подустали и завели старую рок-балладу – «Still Loving You» Scorpions. Его пригласила танцевать Дашка, Тимкина подружка, обняла за шею и прижалась к нему всем телом. Через ее плечо Михаил поймал взгляд Белки. Но я же не виноват, она сама. Да и не было ничего. Или было. В штанах-то у тебя точно было. Ну, в здоровом теле… что ж поделаешь. Возвращались они молча, и дома он сразу ушел на кухню, долго курил и сёрфил по инету в своем ноутбуке. Через час он улегся на диван, Белка лежала на правом боку, спиной к нему, и усиленно делала вид, что спит. Ночью он часто просыпался и искал ее рукой – она была рядом, это его успокаивало, и он опять проваливался в тревожный сон. Утром проснулся он поздно, Белка уже ушла на работу. Больше всего хотелось помыться, и он долго тер себя мочалкой под душем, менял горячую воду на холодную и обратно, но ощущение какой-то липкости не покинуло его. Кофе и сигарета не улучшили его состояние духа, и он отправил Белке смску. Придумать ничего не смог и написал просто «Как дела». Ответа не было до сих пор, вот уже час. Звонить не хотелось, она могла быть занята с больными, а неотвеченный вызов добавил бы ему дискомфорта в груди. Он пробовал смотреть телевизор: новости его только разозлили, юмор весь был дубово-дебильным, и даже музыкальные каналы совсем не радовали. Он выключил телевизор, пошел на кухню и опять закурил. В кармане джинсов завибрировала мобилка, он судорожно ее достал, чуть не выронил и с радостью увидел портрет улыбающейся Белки с анимацией вызова.

      – Алло! Привет, Бельчонок! Как дела, – все еще с опаской спросил он трубку.

      – Привет, Мишка! У нас тут такие дела!

      Слава богу! У них – значит, не у нас. Может, пронесло.

      – А что за дела? Умер кто?

      – Да типун тебе на язык!

      – А че тогда? Проверка Минздрава напала?

      – Да нет! Не перебивай, дай сказать!

      – Ну говори уже.

      – У меня завотделением есть, Анна Сергевна, помнишь?

      – Не помню. И что с ней. Хвост тебе накрутила?

      – Да наоборот все! Представляешь, утром меня вызывает, и вижу, она вся какая-то… вздрюченная… нервная то есть, места себе не находит и все так на меня поглядывает, но не говорит ничего.

      – А ты что.

      – А я тогда ее и спрашиваю: Анна Сергевна, у Вас случилось что, на Вас лица нет.

      – А она.

      – А она так мнется, видно, что сомневается – говорить или нет.

      – И долго она сомневалась?

      – Ну не знаю, Мишка, я на часы не смотрела. Короче, потынялась она по кабинету из угла в угол и говорит: я думаю, Вы, Бэла, скромная, порядочная девушка…

      – Это она про тебя?

      – Ну конечно, про меня, Дуридом ты стоеросовый, там больше никого и не было!

      – Ну а ты книксен сделала?

      – Это еще что такое?

      – Ну, реверанс.

      – Мишка! Нет у меня времени совсем! А ты не даешь сказать!

      – Да говори уже. Молчу.

      – Ну вот она и рассказывает, что спешила сегодня на работу и забыла дома на столе телефон.

      – Ну бывает – большое дело. И что с того?

      – А то, что ей муж дозвонился на рабочий – он сегодня домой возвращается, из командировки, на день раньше.

      – Ну и отлично – закинет ей телефон в больницу.

      – Да ты не понимаешь ничего! У нее там – смски!

      – У всех смски. Я тебе тоже сегодня писал.

      – У всех – да не у всех! Ей вчера один… знакомый… такого понаписывал! А потом они вечером встречались. У нее. И он сегодня, наверно, опять понаписывал. А телефон на столе! А муж приходит…

      – Понял. И случайно так глянул. Внутрь.

      – Ну да!

      – Так пусть съездит – заберет, и все дела. Муж же еще не приехал?

      – Так в том-то и вся петрушка! Она ключи не может найти! А муж уже в обед дома будет!

      – Не повезло твоей Манне Сигизмундовне.

      – Да она Анна! Сергевна!

      – Ну и ладно. Ты-то чего такая… взъерошенная.

      – Да она ж моя начальница, Мишка! И женщина она хорошая. Надо ей помочь!

      – Это как?

      – Ну придумай что-нибудь! Срочно!

      – Придумать? А где она живет?

      – На площади Согласия, 17. Третий подъезд. Пятый этаж. 30-я квартира. Окна прямо на обелиск смотрят.

      – Ого. Это на маршрутке почти час валандаться.

      – Ну Мишутка! Ну сделай что-нибудь! Ну я прошу! Ты же все можешь! Когда захочешь.

      – Дверь выломать?

      – Не, ну это нельзя. Надо как-нибудь по-другому. Но времени совсем нет!

      – Ладно, я попробую.

      – Ну постарайся! Она ж моя начальница! Да и жалко ее.

      – Ну хорошо, хорошо. Я позвоню.

      – Я буду ждать! Но у тебя полчаса всего!

      – А ты меня любишь?

      – Ну конечно!

      – Тогда