Махинация. Елена Звёздная

за стол.

      «Ты всегда сам готовишь?» – был мой вопрос.

      Сахир внимательно посмотрел на меня, удовлетворенно кивнул, видимо оценив мое произношение, и ответил:

      – Эс-хар.

      Что означало: «Дома готовит прислуга, которой я доверяю, их жизни зависят от моей».

      Да, энирейский был не самым простым языком, используемым в открытых нашей цивилизацией мирах.

      – Ты хорошо говоришь, но ощущается напряжение, – сообщил сахир, подойдя и ставя передо мной тарелку с омлетом и салатом, а также большую чашку кофе. – Поиграем сегодня, – попытавшись погладить меня по щеке, сказал он.

      Попытавшись, потому что я все же кадет S-класса – я уклонилась, инстинктивно избегая прикосновения. Под насмешливым взглядом вернулась в исходное положение.

      – Поиграем сегодня, – повторил сахир. – При любом неверно произнесенном слове или предложении я отрезаю кусочек от твоей одежды.

      – Зачем? – испуганно спросила я.

      – По трем причинам, – ответил сахир, беря собственную тарелку, опять с мясом, едва прожаренным. – Первая: ты потеряла форму, не в плане форм, там все отлично, но скорость реакции снижена явным игнорированием тренировок.

      Вот тут он был полностью прав.

      – Второе: как я уже сказал, ты говоришь напряженно. Напряжение выдает страх совершить ошибку, стыд – неплохой способ заменить страх. И третье: мне понравилось видеть тебя голой, я не против повторить опыт.

      Открывшей было рот мне просто сказали:

      – Отныне только на энирейском.

      Как сказать на энирейском «Да пошел ты!», я не знала, как послать, не нарываясь на ответный вызов… тоже не знала. Обнаружив тем самым нехилый пробел в моих языковых базах, нервно ответила:

      – Крагэр хг вцгерн.

      Что переводилось как «мне было бы неприятно, если бы ты позволил себе подобное».

      – Хг-энц, – последовал ответ.

      То есть «тебе будет неприятно» в утвердительной форме. Не в форме вопроса, не в форме предположения, а в такой наглой уверенной форме! Хотелось было сказать, что в таком случае я буду делать то же, что и он, причем я точно знала, как сказать это на энирейском, но у меня не было никакого желания видеть сахира голым. Вообще никакого.

      В итоге начала есть. Молча! Во избежание!

      – Хрц эна гаэта? – прозвучало невозмутимое.

      «Как тебе погода сегодня?»

      – Каэ-та – «нормально», – ответила я, почти не задумываясь.

      И поняла, что это было ошибкой. Огромной, основательной ошибкой. Вопрос относился к так называемым «светским», и отвечать, соответственно, полагалось не одним словом, а целым высокопарным предложением.

      – Нет, ну это же не совсем ошибка! – с отчаянной надеждой воскликнула я.

      Блеск багровых зрачков, сверкнувший меч, наподобие нашего эенга, появившийся вообще ниоткуда в руке сахира, и два кусочка от рукава моего халата упали на пол. Я даже дернуться не успела!

      «Маньяк!» – раздраженно подумала я, стиснув зубы.

      Потом подняла мрачный взгляд на сахира. Тот предвкушающе улыбался, сменив меч на нож и с аппетитом обедая.

      «Определенно маньяк!» –